Марина Влади и Высоцкий. Француженка и бард

21 января 1975 года Высоцкий и Влади отправились на прием к новому министру культуры СССР Петру Демичеву — как мы помним, он сел в это кресло после того, как в конце октября прошлого года покончила с собой прежняя хозяйка Минкульта Екатерина Фурцева. Цель у визитеров была одна: сдвинуть с мертвой точки вопрос о выходе первого диска-гиганта Высоцкого, который должен был выйти еще в прошлом году: весной 74-го Высоцкий и Влади напели на «Мелодии» более двух десятков песен для этого «гиганта». Демичев принял гостей весьма радушно: усадил за стол и приказал своему секретарю принести чай и сушки — исконное угощение тех времен в начальственных кабинетах. Под этот чаек и полилась беседа, которая длилась около получаса. Говорили, естественно, об искусстве. Высоцкий, как бы между делом, стал сокрушаться о несчастливой судьбе спектакля Театра на Таганке «Живой»: дескать, в бытность министром культуры покойной Фурцевой ему никак не удавалось выйти в свет. Демичев спросил: «А кто играет Кузькина?». «Золотухин», — ответил Высоцкий. «Это хороший актер», — улыбнулся в ответ министр и пообещал лично посодействовать в выпуске спектакля на сцену; поскольку слово свое он не сдержит, можно сделать вывод, что ответ министра был продиктован лишь его желанием заболтать проблему.

Впрочем, лукавили тогда обе стороны. Например, со стороны Высоцкого лукавство заключалось в том, что он в те дни активно выступал с концертами, где пел песню «Старый дом» («Что за дом притих…»), где Россия-матушка, как в современном, советском, варианте, так и в дореволюционном изображалась в весьма неприглядном свете. Для представителя «русской партии», к которой принадлежал Демичев, подобный взгляд был неприемлем. А то, что Демичев слышал эту песню, сомневаться не приходилось: он внимательнейшим образом следил за творчеством Высоцкого.

Известен случай, который произойдет чуть позже, когда диск-гигант выйдет у певца во Франции. Принимая артиста у себя, Демичев спросит: «Что же вы не привезли мне из Франции ваш диск?». Певец ответит: «А что вам стоит выпустить его здесь?». На что министр откроет сейф и продемонстрирует… ту самую французскую пластинку Высоцкого. Кое-кто из высоцковедов на этом примере делает вывод о двуличии министра: дескать, с одной стороны, он запрещает Высоцкого, а с другой — собирает его пластинки. Хотя дело может быть в ином: диски певца Демичев собирал чисто из служебных надобностей — чтобы быть в курсе того, о чем поет Высоцкий.

Диски с песнями нашего героя были и у Андропова. Впрочем, не только диски — иногда его подчиненные приносили ему и концертные выступления Высоцкого, где звучали песни, интересные шефу КГБ с точки зрения текущей политики. Так что поэтическое творчество барда председателю КГБ было хорошо известно, что вполне объяснимо: артист, который так виртуозно манипулировал миллионами людей с помощью в общем-то нехитрых приемов в виде поэтических откровений под гитару, был достоин того, чтобы им заинтересовался главный чекист страны. Андропов, будучи человеком умным и любящим поэзию, легко разгадывал большинство подтекстовых намеков в поэзии Высоцкого.

Спустя пять дней после визита Высоцкого и Влади в «Мелодию», 26 января 1975 года, из жизни ушла звезда советского кинематографа Любовь Орлова. Почему вспомнилось это событие? Дело в том, что покойная была долгие годы замужем за кинорежиссером Григорием Александровым, и их тандем воспринимался в том же контексте, что и тандем Высоцкий — Влади: он был очень популярен в народе, причем не только внутри СССР, но и далеко за его пределами. Более того, некоторые люди подозревали их в… сотрудничестве с советскими спецслужбами, в том, что этот тандем служил прикрытием для некоторых международных операций КГБ, вроде «атомного проекта» в конце 40-х. Вот как об этом писал в своих мемуарах влиятельный чекист П. Судоплатов:

«…В Западной Европе Василевский (сотрудник внешней разведки, начальник II отдела. — Ф. Р.) выгодно использовал очарование Любови Орловой, знаменитой киноактрисы, и ее мужа, Григория Александрова, режиссера, в качестве прикрытия для встреч с Бруно Понтекорво, Фредериком Жолио-Кюри и другими известными западными учеными…».

Поэтому, видимо, не случайно, что первые зарубежные поездки Орловой, сначала одной, затем с Александровым, в страны Западной Европы совпали с детективной охотой советских спецслужб за секретами атомной бомбы. При этом ни один из биографов этой звездной четы почти никогда не упоминает о подобных встречах, хотя все эти биографы подробно перечисляют имена известных западных деятелей литературы и искусства, с которыми Орлова и Александров были знакомы. Весьма похожая история присутствует и в нашем случае — с Высоцким и Влади.

«Враг не ведал, дурачина…»