Марина. Женщина, которая считала себя правильной

– Распались Битлз, – сказал Сергей, – а Красная Армия стала Советской армией уже в 1946 году.

– М, спасибо, крайне познавательно, – нервно улыбнулась Марина Сергею и перевела взгляд, – нам пора, Нина!

– Да, ты права, – улыбнулась белокурая девушка и стала суетливо шарить на стуле, собираясь надеть пальто.

– Кавалер поможет даме, – Иван грациозно подхватил пальто и раскрыл его перед Ниной. Девушка опустила лицо, пряча пылающие щеки, и повернулась спиной к Ивану. Со второго раза она попала в рукава. Марина гневно отвернулась, посмотрев на Сергея с Юрием. Ее властный взгляд красноречиво указал на шубу. Юноши вдвоем кинулись к стулу Марины, столкнулись. Юрий отступил, и Сергей собрал мех, неловко расправив его перед Мариной. Девушка, грациозно присев, облачилась в шубу.

Выйдя на улицу, Иван повернулся к Марине:

– Так как я все еще не узнал Вашего настоящего имени, Ангелина… ой, простите, Аделаида! Хотя Вы и на Ангелину неплохо отзываетесь. Предлагаю еще раз встретиться нашей дружной компанией.

Марина довольно улыбнулась:

– Может быть.

– Может быть, Вы дадите свой номер телефона, чтобы мы могли договориться о встрече?

– Телефон есть у Нины, я им не пользуюсь, – пожала плечами Марина.

Скрежетнув зубами, Марина смотрела, как Иван записывает в блокнот номер Нины и договаривается о времени звонка. Марина выбрала Ивана себе. И совсем не хотела отдавать его подруге. «Ишь ты, назвала его Ваней, и он растаял! Тоже мне! Так любая может! А острый язык? А темперамент? Вот, что главное! Вот, что должно цеплять настоящего мужчину!» – кусала Марина губы по пути домой.

С той секунды, что снежок попал в шею Ивана, Сергей смотрел на Марину с нескрываемым восхищением.

Двадцать лет спустя.

Мужчина средних лет суетился в тесной прихожей. Он то и дело наклонялся, демонстрируя зародившуюся лысину.

– Я поехал, – было непонятно, хочет ли мужчина, чтобы его услышали.

– Куда? – в прихожей появилась женщина. Она прислонилась к стене и скрестила руки на груди.

– Ремонт вообще-то делать! В нашей новой квартире. Ты ведь, как обычно, не поедешь?

– Вообще-то я должна за нашей дочерью следить! У нас помимо твоей квартиры есть дочь, если ты не помнишь!

– Ладно. Я понял. Я уехал.

– Когда ты вернешься?

– Не знаю, – мужчина уже открыл дверь.

– Сергей! Ну, хоть сегодня?

– Не знаю, – чуть мягче сказал он, – скорее всего, останусь ночевать там. Такси дорого, а закончу поздно. Я один все делаю.

Марина провела рукой по волосам, наспех собранным в хвостик, и посмотрела, как закрылась дверь. Она бросила взгляд на отражение в зеркале – пора краситься: блеклые, подернутые сединой волосы отрасли уже на два пальца. Марина приняла эту малоинтересную мысль к сведению и направилась к кухне.

Испытывала ли она грусть? Отчаяние? Тоску? Тревогу? И да, и нет. Они замужем вот уже 20 лет. И у них есть дочь. Ей через месяц с небольшим уже будет шестнадцать. Всю свою жизнь Марина посвятила дочери. Стараясь быть идеальной матерью, водила девочку в школу, на занятия танцами, пением. Помогала участвовать в конкурсах, поддерживала. Ходила на все родительские собрания, не пропустила ни одного концерта, была председателем оргкомитета класса.

Она считала себя образцовой матерью. А вот о своем муже она подобного сказать не могла. Образцовый отец? Смешно! Второй ребенок, скорее. Постоянно отсутствующий. Работа, работа, работа. Все остальное – на втором, если не на третьем плане! За все годы он пришел к дочери на концерт лишь однажды. Лишь раз он увидел достижения дочери. Как она поет, как танцует. А ведь все это – и ее, Марины, заслуга! Отвести в школу, приготовить обед, прибраться, встретить и привести дочь домой. Накормить. Посмотреть, что задано из уроков. Сесть рядом с ней, помочь сделать хоть что-то до выхода. И снова одеваться, снова выходить на занятия. А ведь они шесть раз в неделю! Отвести, даже если она не хочет. Ох, уж эти подростки. Вечно какие-то проблемы у них между собой. Чуть что – и ребенок готов бросить многолетний труд. Из-за косого взгляда или двусмысленной фразы подруги. Все это надо обсудить, уговорить продолжать занятия. Потом сорок минут пешком по центру города. Всегда заманчиво звучит, а на деле вечная нехватка времени треплет нервы и мешает насладиться прогулкой. Затем домой. И дальше делать уроки. Допоздна. Что не успела дочь, доделает Марина. Она мастерски умеет менять почерк, поэтому письменные предметы легко можно сделать и самой. Дочь должна выспаться. Все-таки девочка отличница – хочется, чтобы у нее была золотая медаль. Но с такой нагрузкой – танцевальные тренировки, репетиции в студии пения – самой девчонке не осилить. Марина понимала, что лишь она может помочь дочери преодолеть все жизненные сложности. Так, чтобы девочка гордо смотрела победителем.