Маринея, или путешествие сквозь Бермудский треугольник (СИ)

― Это получилось совершенно спонтанно! Он ничего не знал буквально ещё полчаса назад, столько дел! Мы случайно пересеклись сегодня в городе, и отец попросил меня передать тебе приглашение…

― Понятно, Элая. Тогда, думаю нам нужно поспешить!

― Вадим, ты, конечно, тоже приглашён, и я рада, что застала тебя у нас! ― Элая мило улыбнулась молодому человеку. ― Ты не мог бы сопровождать нас сегодня на вечер?

― Ну… я с удовольствием, если вы не возражаете, Лина, ― он посмотрел на мать Элаи, но та тоже сочла эту идею отличной.

Они условились, что Вадим сейчас отправится к Пауэллу, чтобы также приодеться для вечера, а потом сразу рванёт сюда и присоединится к женщинам. Не откладывая дел, молодой человек, забыв про все сегодняшние волнения, сосредоточился на единственной мысли: не уронить себя перед Элаей и её матерью!

Пауэлл помог Вадиму подобрать соответствующий костюм на вечер. В Маринее не любили пышно и нарочито с лоском одеваться, но сегодня был особенный вечер, так что выглядеть нужно было с иголочки. Томми, у которого с Вадимом были примерно одни габариты, предложил свой выходной костюм, который всё равно не надевал ещё ни разу. В итоге, он подошёл почти идеально.

За исключением отсутствия галстука, который маринейцы не признавали, это был обычный мужской костюм. Однако здесь приняты были только светлые цвета, да и ткань была особая, тонкая и прочная, из которой пошивалась и повседневная одежда жителей Маринеи. Вадим действительно хорошо в нём смотрелся, и только в плечах пиджак мог бы быть немного пошире.

Однако, несмотря на этот небольшой изъян, молодой человек стал достойным спутником для обеих дам. Лина надела светло-голубое платье, по покрою напоминавшее чем-то индийское сари, а Элая выбрала необыкновенно красивое и лёгкое белое платье, в котором смотрелась словно древнегреческая богиня. Вадим не мог отвести от неё глаз. Впервые он также заметил, что маринейские женщины всё-таки иногда надевают украшения.

На всём пути до посольства все трое являлись объектами повышенного внимания со стороны окружающих, и хотя маринейцы успели хорошо узнать Вадима, а тем более многие были лично знакомы с женой и дочерью Аргоса Тора, но увидели их в таком новом свете впервые. Обычно маринейцы не наряжались даже по государственным праздникам, считая, что одежда в человеке не главное.

Немного опоздав, они, тем не менее, произвели фурор и на самом вечере. Журналисты, особенно ардестинианские, бессчётное количество раз фотографировали Аргоса Тора вместе с супругой и дочерью, а также каждого по отдельности. Особенная доля внимания перепала на Элаю, которая от этого довольно сильно смущалась. Мужчины рассыпались для неё в комплиментах и наперебой старались ухаживать за прелестной девушкой, а женщины перешёптывались и хихикали, глядя на такую картину.

Вадим, внешне сохранявший хладнокровие и старавшийся даже казаться довольным и наслаждающимся вечером, как все, на самом деле сгорал от ревности. Дошло до того, что каждого мужчину он стал рассматривать чуть ли не как своего врага. И в то же время голос разума подсказывал ему, что он не прав. С какой стати он ревнует, ведь Элая ― не его возлюбленная. Она ему ничего не обещала и не давала никаких поводов.

Чтобы хоть немного отвлечься, Вадим подошёл к Аргосу Тору и смог, наконец-то, рассказать, что видел Уоррена и даже говорил с ним. Но Верховый мудрец казался несколько уставшим и даже рассеянным, и без должного внимания, как показалось Вадиму, отнёсся к его словам. Хотя он заверил партня, что его понял и примет меры, но молодой человек решил надеяться, прежде всего, на себя.

Вадим снова стал прогуливаться туда-сюда по территории посольства, довольно обширной, надо сказать. Вообще, ардестинианской делегации отдали одно из лучших зданий — просторный, трёхэтажный особняк в центральной части Айяделлы, недавно отреставрированный и снабжённый всеми необходимыми коммуникациями и удобствами. К зданию также прилагалась огороженная территория размером примерно в десять гектаров с гостевыми домиками, парковкой, а также площадкой минимум на десять иланофоров.

Простые и добродушные маринейцы, искренне радовавшиеся заключённому миру, старались угодить своим гостям. В скором времени на территории Ардестинии должно было появиться также и маринейское посольство, а через несколько недель уже могли начаться взаимные визиты различных делегаций и поездки простых граждан туда и обратно. Вадим чувствовал себя единственным скептически настроенным по поводу всего этого действа человеком, и это не давало ему спокойно воспринимать действительность.