Марион: история ведьмы

Марион, бывшая ставкой в этом свадебном аукционе, больше молчала, предоставляя друзьям торговаться самим. Она давно не чувствовала себя в безопасности в Париже, но куда ехать и когда — не имела понятия. Ей хотелось скорее начать новую жизнь, но она боялась принести Огюстену несчастье, связав его судьбу со своей, и потому в нерешительности молчала.

Барбара приводила доводы в пользу того, чтобы провести осенне-зимний сезон в Париже: скоро балы, а там и рождественские праздники не за горами. Молодым нужны деньги на дорогу, а без Маржери они их не получат. Зимой всегда много заказов, много надежд. Весной они уедут без лишнего шума. Самой Барбаре тоже придётся бежать, вернее, лечь на дно, но несколько позже. После исчезновения Марион фирма будет какое-то время жить по инерции, и всё пройдет гладко. Если закрыть всё сейчас, по их следам кинется полкоролевства. Надо подождать. Если будет уж слишком опасно, она всегда успеет предупредить их. А сборы не займут много времени.

Марсела неодобрительно хмыкнула.

— Ладно, — решил Огюстен. — Подождем. Начнет собираться гроза — в самый момент затишья перед бурей дадим дёру. Это на вашей совести, мадам Маржери. Одна Марион на костер не пойдет, так и знайте.

— Да что ты, парень, она мне почти дочка, — обиженно проворчала Барбара, скрывая умиление. — Если услышу новости, не волнуйтесь, вы сбежите раньше, чем полиция получит приказ задержать вас.

— Надеюсь, что так.

— Готов обед, — объявила Марсела. — Давайте оставим наше совещание в стороне. Здоровье молодых!

6(2)

Этот разговор был в начале осени, а уже зима. Она идет и идет, и нет ей конца. Тучи сгущаются всё больше, но время уже упущено. Теперь остается только ждать.

Вместе с морозами, по Парижу прокатились веселые зимние праздники. В такие дни, даже действительно приговоренный к смерти не покинул бы город, как бы ни был велик риск. Но дело оказалось не только в праздничных огоньках. Рождество, открывшее длинную череду праздников, принесло еще один "подарок". В эти дни Марион неожиданно узнала, что ее отлучили от церкви, так что праздники идут не для неё. А о венчании теперь и думать нечего.

— Доигрались, — спокойно констатировал Огюстен, услышав эту новость. — Не волнуйся, малышка, что-нибудь придумаем.

Мамаша Фарду успокоительно махнула рукой:

— Я узнавала, суда еще не было. Раз твоё дело не разбирали в церковном суде — это чепуха. Просто тебя предупредили, чтоб не показывалась на людях. В здешней церкви вас согласны венчать хоть сегодня. Не паникуйте, дети мои. Еще рано.

На стороне Марселы был опыт и авторитет, поэтому Марион постаралась подавить тревогу. Она знала: подруга права, это лишь первый гром. Предупреждение, не больше. Марион прямо дали понять, что ею заинтересовалась инквизиция. Дело уже лежит в суде и только ждет повода, чтобы начать своё собственное слушание. Иезуиты и доминиканцы сейчас наперебой собирают сведения о ней и решают, как она будет более полезна Парижу, живой или мертвой.

А время шло. Сейчас не могло быть и речи о побеге. Побеждала простая логика: в дороге сейчас страшный холод и снегу по колено, а в комнате тепло, горит камин, идет первый месяц нового года. Угля и дров у Марион всегда хватало, и она предпочла, чтобы ее сын лучше был здесь, в Париже, в этой комнате, чем бы это ни грозило ей лично.

У Рене были свои заботы, но до поры он мог ими поделиться только с Огюстеном, который появлялся редко.

Еще до Рождества, связавшись, как он клялся, в последний раз в жизни с зимней университетской сессией, он был занят, так же как Марион, продавая свои знания и способности другим людям, которые присваивали их себе.

Огюстену совсем не улыбалось, чтобы в этот момент поползли слухи о его связи с ведьмой. Это бы означало остаться именно зимой без куска хлеба. Положим, с голоду он бы не умер, слишком многочисленные связи у него были в городе, но в данный момент Огюстена интересовали деньги. На них можно было купить новогодний подарок Рене и вообще…

Поскольку платить за квартиру и дрова было решительно нечем, а Марион была бы последней, к кому он желал обратиться за помощью, Огюстен отказался от своей квартиры в Пасси и вернулся в собственный дом, занятый его старшей сестрой. Их встречи с Марион значительно сократились. Не очень-то весело тащиться пешком через весь город два раза в сутки, по жуткому холоду. А не явишься ночевать домой, в следующий раз дверь может и не открыться. Сестра высказалась на этот счет вполне определенно. Она уже слышала темные сплетни витавшие вокруг имени братца и, пустив его из милости в свой дом (Огюстен не настаивал, что это, кстати, и его дом тоже), она не собирается брать на себя ответственность за последствия его похождений. Муж сестры, то есть зять Огюстена, полностью разделял мнение своей супруги.