Марион. Мне всегда 13

Поскольку ничего так и не утряслось, я донимала его звонками: «Хуже всего на обучении гражданским обязанностям! На этом уроке царит самый невообразимый бардак! Примите меры! Это немыслимо! Преподавателя ни во что не ставят!» Он подтвердил, что преподаватель слишком молод, чтобы усмирить класс. Я была вне себя: «Тем более! Либо вы наводите порядок, либо переводите Марион в другой класс!» Он не мог сказать, что был не в курсе твоего плохого самочувствия в классе. Заместитель директора, который занимался четвертыми классами, – тоже.

Учеников перемешали. Климат в классе был невыносимым. Из колледжа исключили двоих или троих школьников, но заменили их другими. Опустевшие стулья быстро оказались снова занятыми. Вопрос об исключении третьего ученика обсуждался на педсовете. Он швырнул дневник в преподавателя граждановедения, а затем сбежал из колледжа, перепрыгнув через ограждения. В прошлом году он тоже однажды совершал побег, за компанию с другим учеником. Заместитель по воспитательной работе попросил, чтобы класс не разглашал этот инцидент. Во всяком случае, так ты мне сказала. Ты была шокирована неспособностью этого преподавателя проявить строгость, а также обеспечить безопасность. Ты боялась ходить на уроки и шла туда как на голгофу.

По вечерам ты продолжала изливать душу: «Сегодня снова устроили галдеж, директор зашел и накричал на всех, такую-то даже отправили сидеть в класс для самостоятельных занятий». Ты не выносила беспорядка. Я видела, что тебя это тревожит.

Я не представляла, что ты была жертвой оскорблений уже тогда, осенью. Я знала тебя – ты все старалась обернуть в шутку. Слушая тебя, я считала, что эти люди, которые тебя не любят, не могут тебя задеть.

Мы жили в трех километрах от Брии-су-Форж, где находился колледж. Рядом с домом было две автобусные остановки – одна совсем близко, другая подальше. Часто ты ждала автобуса совсем одна, на ближайшей остановке. Когда я удивленно спросила тебя, почему ты не хочешь пройти немного и присоединиться к остальным, ты пожала плечами: «Я хочу садиться на автобус возле нас, это ближе, так мне спокойнее». Теперь я понимаю, в чем причина. Ты предпочтитала ждать в одиночестве, зная, что на соседней остановке рискуешь встретиться с Алисой.

Эта деталь, как и многие другие, могла бы меня удивить. Иногда я посылала тебе смс утром и спрашивала, с кем ты сидишь рядом. «С Алисой, но мы ней не общаемся, она дура». Ты считала, что эта девочка тебя не любит. Она раздражала тебя с детского сада, хоть ты и говорила: «Мне плевать, она меня не интересует».

У тебя было несколько друзей в колледже. И у тебя был Роман. Ты ходила в школу только ради него. Это было взаимно – он подтвердил. Вы с ним были одинаковые. Вы приходили в школу и тут же встречались. Если занятия заканчивали в 15 или в 16, ты садилась на первый же автобус и ехала домой. Вы не оставались, как остальные, зависать в школьном дворе до 17.

Ты постоянно рассказывала какие-то истории о своей жизни. «Такой-то насмехался надо мной». Иногда они были довольно смешными: «Такая-то надела туфли на высоких каблуках и упала». Маленькие забавные детали вроде этой и составляли мое счастье. Только сейчас я понимаю, что твоя болтовня ни о чем на самом деле таила в себе множество важных подсознательных сообщений.

Когда ты несколько раз обмолвилась о том, что у тебя нет сумки Longchamp, я никак не отреагировала. Я не поняла, насколько это важно для тебя. И вообще, мне казалось, что нет ничего такого в том, что в 13 лет ты не ходишь с сумкой Longchamp. Твоя жизнь от этого не становилась хуже. Я повторяла тебе: «Вот хорошие оценки – это важно. Сумка Лонгшамп не поможет тебе получить 18 из 20 по математике».

Я ошиблась. Я не учла, что в вашем возрасте внешний вид играет такую важную роль. Для меня главным был IQ.

Ты знаешь, Марион, я не изменила своего мнения, несмотря ни на что. Я помню тот день, когда Кларисса отправилась в Гран Борнан, когда вы учились в CM1. Я также помню двух школьниц, которые еще ничего не сделали в жизни, уже ходили с сумками Longchamp вместо рюкзаков и носили настоящие айпады. Не игровые консоли, чтобы весело проводить время в машине, а настоящие айпады! Конечно, на их фоне мы имели более жалкий вид. Мы не соглашались участвовать в этом безумстве и придерживались другой концепции воспитания

Однажды я подарила тебе миленькую сумку – черную, с гвоздиками – ты обожала такие. На следующий день ты вернулась из школы вне себя от радости: «Мама, мне сказали, что это сумка от Ванессы Бруно. Кто такая Ванесса Бруно?» Тобой внезапно заинтересовались, потому что ты пришла с модной вещицей. На какой планете живут эти 12—13-летние подростки?

Перед Новым годом, 7 декабря, я пришла узнать твои оценки. Классный руководитель встречал каждого из родителей, комментировал все оценки и поведение. Он сказал мне, что ты одна из лучших учениц, что ты хорошо себя ведешь. Единственное, в чем тебя порой упрекали преподаватели (и это известно нам обеим): ты иногда была болтушкой.