Мариона. Планета счастливых женщин

"Ты так же, как я, хочешь мира и покоя, хочешь признания и любви, прости, что я так мало могу тебе предложить в обмен на твою заботу, Лоут, но обещаю быть щедрой к твоему сыну и внуку.

Вот только станет ли тебе легче от этой мысли… Прости, Лоут, я плохая актриса, я не умею играть то, чего во мне нет, хотя тебе ли не знать, как долго я учила роль твоей жены и твоей мейлы. Меня больше не устраивает сценарий Марионы… Я попробую переписать его на собственное усмотрение…".

Глава 52. Краденая нежность

К дому, затерянному в зарослях высоченных акаций, меня привез Истукан. Охраннику было приказано забрать "госпожу" утром, а эту ночь, ровно как и две следующие, я смогу провести в личной усадьбе Гордаса. Он встретил меня на пороге и широко распахнул дверь, приглашая войти в темный холл.

— Жилище намного скромнее, чем ваше, но я выбирал сам и остался доволен. Как видишь, дом далеко не нов, раньше здесь обитала пожилая семейная пара — сейчас они перебрались на остров.

— Да, я заметила, что люди разных возрастов в вашем обществе проживают порознь. Еще одна местная традиция. Осталось отделить малышей, пусть растут как трава и сами всему учатся.

Не знаю, понял ли Гордас мою неловкую шутку, он только плечами пожал и немного нахмурился, продолжая знакомить меня со скромным убранством старого дома. Я не стала церемониться и прямо спросила о будущей хозяйке.

— Кайли здесь уже побывала? Ей понравилось?

Когда Гордас заявил, что союз с Кайли Маграут отложен и, скорее всего, будет вообще отменен, я чуть не зажала себе рот, чтобы удержаться от дальнейших расспросов. Но, словно расслышав мой безмолвный возглас, Гордас кратко объяснил, что за время его отсутствия дражайшая невеста успела крепко привязаться к другому мужчине и совсем не горит желанием становиться супругой новоиспеченного солдата. Нет, ей, конечно, придется исполнить свой долг, но Шалок не настаивает на браке. По крайней мере, пока…

— Разве тебе не нужна женщина в доме?

Он отвернулся к сумрачному окну и уперся руками о спинку единственного в комнате кресла.

— Мне не нужна женщина, которая будет в постели со мной мечтать о другом мужчине. Уж лучше я буду один. Это же так легко. Я привык.

«Твой отец не столь щепетилен в подобном вопросе… Хотя, откуда мне знать, что именно думает твой отец…»

Но вслух я сказала какую-то глупость, просто, чтобы что-то ответить ему, нарушить затянувшееся молчание.

— Ведь есть же еще специальные мужские клубы, где синтетические дамы обслуживают одиноких мужчин по полной программе, у вас это уже отлаженная система, чуть ли не в рамках закона.

Не то… Это все было не то, что я хотела ему сказать при первой встрече наедине. Как обидно. Мы не виделись больше земного года, а теперь нам даже поговорить не о чем, словно чужие люди. Но я не сдамся, я попытаюсь заново узнать этого человека, когда-то бывшего мне невероятно близким и родным, я буду бороться за него, хотя бы за возможность вернуть кусочек прежнего непринужденного общения. Чего бы мне это не стоило…

Я же все понимаю — Гордас замкнулся в себе, закрылся, как краб в раковине в своей невидимой броне отчуждения от мира. Он строил защиту все эти месяцы вынужденного одиночества среди опасных странствий. Захочет ли Гордас мне о них рассказать? Не имею права настаивать, а он упорно молчит. Рад ли он вообще меня видеть…

А ведь я хочу разбудить в нем тот живой огонь неуемного любопытства и жажды жизни, что пленил в меня с первого взгляда на белокурого ясноглазого юношу, разве он погас и ветер пустыни развеял пепел… Обидно… Но я не теряю надежды найти угольки и возродить былое пламя. Не для себя, для него, хотя, наверно, я немного лукавлю.

Гордас повернулся ко мне и сухо, будто нехотя, произнес:

— Может, ты хочешь знать, каково мне пришлось на Маракхе. Были трудные дни и долгие жуткие ночи, но теперь все кажется таким далеким и даже смешным. Представляешь, в болоте мне привиделась Создательница… У нее в волосах запутались мокрые ветки и водоросли, а я почти испугался. Нет, кажется, я очень испугался тогда.

— Хм, помнишь, ту вашу песню… «Хуже адовых врат называть свои цепи наградой, в этом страх виноват, но не стоит бояться, не надо…».

— Забыл. Разве я пел тебе что-то подобное? Разве я вообще умею петь?

Похоже, я опять сказала какую-то чушь, надо взять себя в руки и прекратить эту игру слов и полунамеков, надо просто подойти ближе и прикоснуться к его плечу… Но Гордас вдруг начал расхаживать по комнате, заложив руки за спину, прямо как его отец в моменты раздумий.