— Лоут, я надеюсь, ты не будешь меня к чему-либо принуждать. Я тебе доверяю и не хочу обмануться.
Мне пришлось снова смотреть ему в глаза, потому что он, как ни в чем не бывало, уселся рядом с явным намерением продолжить беседу со мной в таком «натуральном» виде.
— Соня, я больше всего желаю, чтобы мы понимали друг друга. И раз ты обеспокоена возможностью физического контакта, мы можем попробовать то, что не вызовет у тебя неприязни.
Его слова меня немного успокоили и даже рассмешили. Я запустила дрожащие пальцы в волосы — у меня такой беспорядок на голове. И в голове тоже…
— И что такого безобидного ты предлагаешь?
Это начинало напоминать игру, и я, в самом деле, чувствовала легкое возбуждение. Просто зашкаливал адреналин, вот и все. Лоут казался мне симпатичным и вежливым, он, очевидно, не собирался набрасываться на меня, а вместо этого деловито вел переговоры, спокойно обсуждал щекотливые темы. Лоут все больше и больше располагал меня к себе. Я оценила и это. Помимо прекрасных внешних данных мужчины.
— Мы можем прикоснуться друг к другу. Так, как тебе понравится. Я включу музыку и твой любимый аромат. Что бы ты выбрала?
А вот это уже вполне походило на качественную попытку соблазнения. Понемногу я расслаблялась и успокаивалась. Нет, нет, я вовсе не собиралась «таять», но если только чуть-чуть подыграть вероятному супругу.
— У вас превосходный релакс-сервис. Все военные корабли оснащены такими системами? Разнообразные запахи, музыка… Не отвлекает от службы?
Думаю, Лоут заметил некоторую иронию в моих словах, но не подал виду.
— Патрулирование Короны может длиться много дней, людям должно быть комфортно. Наше правительство заботится о благе каждого человека. А служить в рядах армии Марионы — это большой почет и множество привилегий. Мы прошли серьезный отбор. Остались лучшие. Так какой запах ты предпочитаешь для фона?
У меня не очень получилось отвлечь Лоута на разговоры. Но, может, он немного вышел из того особого состояния… ну, я имею в виду мужской готовности и наше общение перетечет в более нейтральное русло.
— Запах леса после дождя. Такое возможно? Хочу сосновый лес.
Я даже не надеялась, что почувствую что-то знакомое и родное, нарочно задала задачку посложнее. Пока Лоут проводил какие-то манипуляции со своим браслетом на руке, я нервно оглядывала комнату. Минимум мебели. Темные округлые стены с матовой подсветкой на потолке, на противоположной стене сейчас вдруг начало появляться изображение. Деревья… сосны… высоченные голые стволы… шум моря… И характерные запахи влажной хвои, солоноватый утренний бриз… Как же такое возможно!
Я спрыгнула с кровати и подбежала к экрану шириной чуть меньше метра. Мне хотелось рассмотреть все ближе, убедиться, что это реальное видео, а не обман моего воображения.
— Нравится?
Лоут обнял меня, стоя позади, так же как в ванной комнате, и я замерла в его руках, не в силах сопротивляться, настолько была поражена возможностью увидеть кусочек родной Земли.
— Лоут, как это получилось? Откуда у вас снимки нашей планеты?
— Но это Мариона, а не Земля.
— Мариона? О, это удивительно, она так похожа…
— Ты довольна, я вижу. Это хорошо.
Он целовал изгиб моей шеи, уверенно положил ладонь мне на грудь и мягко сжал ее под тонкой тканью своей же рубашки. Его напряженный член упирался мне в поясницу, и я чувствовала, что становлюсь влажной. Мое тело само реагировало на действия мужчины, вопреки доводам разума желая уже сейчас подчиниться его воле.
Я ведь полгода была одна. И вовсе не озабоченная, я вполне справлялась, погрузившись в работу. Я никогда не искала приключений нарочно, но порой мне хотелось просто расслабиться в руках человека, которому полностью доверяю. Просто позволить мужчине ласкать себя и получать от этого удовольствие.
Когда ладонь Лоута скользнула под рубашку и погладила мое бедро у самого паха, я была почти готова. Почти… А потом его пальцы коснулись «пушистого холмика» и мне вдруг стало мучительно стыдно. Может быть, это глупо, но мне хотелось нравиться, инстинктивно хотелось выглядеть по возможности безупречной, даже сейчас. Знаю, что некоторые мужчины придирчиво относятся к лишним волосам на теле женщины, а я себя запустила, я же была одна и не предвиделось никаких свиданий.
— Лоут, я не могу. Прости, не могу.
Господи, какой стыд! Может, ему все равно, а я веду себя как идиотка, но уже ничего не могу поделать, я сжалась и закрылась. Мне хотелось только, чтобы он перестал меня трогать «там».
— Что я сделал не так, Соня, скажи. Я тебя испугал? Скажи мне прямо. Что тебе не нравится?
— Все было хорошо, но… я просто не могу здесь… на корабле… где-то в небе… я не могу, прости. Я хочу помочь тебе, только… как…
Я разревелась, а он развернул меня к себе лицом и успокаивал, как ребенка. А я цеплялась за его плечи, шмыгала носом и судорожно всхлипывала, успевая еще заметить какие-то шрамы, будто сделанные нарочно, рисунки — узоры, вырезанные на теле, зачем это все, это же больно, наверно.