Марионетка

Со второй частью задания было еще проще. Марина, уверенная, что ее никто не преследует, спокойно ехала на такси по хорошо знакомой Мясоедову трассе в сторону Владимира, Жора держался в паре сотен метров сзади. Больше всего майора смущал небольшой остаток топлива в бензобаке, однако, не доезжая Владимира, такси заехало на заправку, Жора с радостью свернул вслед за ним.

Кирпичный двухметровый забор для Мясоедова сложным препятствием не оказался. Заглянув в окно дома, Жора стремительно отпрянул в сторону и озабоченно потер затылок. «В конце концов, я никуда уже не спешу», — решил он и уселся на газон в тени яблонь, предусмотрительно положив наручники на стол рядом с ноутбуком.

Тщательно расспросив обескураженного его внезапным появлением Подгорного обо всех обстоятельствах ночи убийства Локтионова, майор не пришел ни к какому выводу. Звучало все складно, и на первый взгляд показания Подгорного доверие вызывали, но оперативник прекрасно знал, что порой самые искренние слова оказывались ложью, которую рано или поздно опровергали неумолимые факты. Однако фактов у него пока не было. Отойдя в противоположный край участка, оперативник набрал Реваева и коротко рассказал ему о своих дневных приключениях и разговоре с Подгорным.

Услышав о том, как Марина избавилась от наружного наблюдения, Реваев удивленно хмыкнул, а после того, как Жора закончил свой рассказ, некоторое время молчал, обдумывая услышанное.

— Виктория только что привезла интересное видео из одного магазина, в котором торгуют ножами. Хорошие ножи, я тебе скажу, той самой фирмы, ножом которой был убит Локтионов. В общем, по телефону объяснять долго, но мне кажется, что картинка сложилась. Ты сейчас же возвращаешься, о своей поездке не говори никому.

— Ну, это само собой, — с улыбкой согласился Жора.

— Вика в понятие «никому» входит тоже, — разъяснил Реваев, — надеюсь, ты понимаешь, здесь не вопрос доверия. Нам не надо на нее вешать лишнюю ответственность, если все же окажется, что я ошибаюсь.

— Я вас понял, Юрий Борисович, — на этот раз Мясоедов был серьезен.

— Эти двое, — продолжал инструктировать его Реваев, — пусть сидят там тихо и никуда не высовываются. Вообще никуда. Если все пройдет так, как я ожидаю, ты за ними через три дня приедешь. Только растолкуй им как следует, что если они попадутся раньше, чем я доведу все до конца, то помочь Подгорному уже никто не сможет.

— Так, может, их связать, да в подвал обоих? Пусть посидят, охладятся. — По голосу Мясоедова нельзя было понять, насколько он в данный момент серьезен.

Реваев вздохнул.

— А что, там есть подвал?

— Не знаю, — пожал плечами Жора, — раньше в домах всегда погреб был, варенье хранили.

— Ну да, было дело, — согласился Реваев, — но ты учись убеждать людей словами, насилие — это не наш метод.

— Ну попробую, — неуверенно отозвался Мясоедов, — словами у меня, сами знаете, не очень получается.

— Тренируйся, — рассмеялся Юрий Дмитриевич, — ты же теперь человек почти семейный. Есть на ком. Кстати, что вы там с Викой решили? Когда свадьба?

— Сложный вопрос, — тяжелый вздох вырвался из мощной груди майора, — пока решили до Нового года так пожить, без свадьбы. Если друг друга не поубиваем, то после праздников подадим заявление. Такие вот наши планы.

— Да уж, далекоидущие, я бы сказал, — Реваев причмокнул губами, — здесь вот на три дня ничего не можешь спланировать, а вы уже на полгода вперед все расписали. Ну да ладно, надеюсь, у вас все получится.

— Спасибо, Юрий Дмитриевич, — протянул Жора, — вы ведь на свадьбу придете?

— Ну если вы за полгода друг друга не переубиваете, то непременно, — рассмеялся Реваев. — Все, отбой. Завтра утром жду тебя на работе.

* * *

Реваев подошел вплотную к Локтионовой.

— Значит, убили вы, — он вздохнул, — своего мужа. Печально.

Полковник снял очки и, достав из кармана пиджака платок, начал ожесточенно натирать линзы. Наконец, спохватившись, он водрузил очки на нос и задал еще один вопрос:

— А зачем? Зачем вы его убили?

— Полина! Полина Игоревна, — Чижевский с силой дернул Локтионову за руку, пытаясь вывести ее из оцепенения, — вы не должны отвечать на эти вопросы. Категорически не должны!

Реваев смерил его неприязненным взглядом.

— Скажите, господин Чижевский, а что вы так суетитесь? Вы здесь чьи интересы представляете? Я так понимаю, этой молодой девушки, — полковник кивнул на Надю, — вы не адвокат всей семьи Локтионовых.

— Ну почему же? — Чижевский ответил полковнику столь же неласковым взглядом. — Я вполне могу представлять интересы и Надежды, и Полины Игоревны.

— Да? — поправил очки Реваев. — Интересно. А как же конфликт интересов?

— Это вы сейчас о чем? — насторожился Чижевский.

— Как о чем? — Реваев указал на Полину. — Если Полина Игоревна признается в убийстве своего супруга, то к вашей клиентке, — тут он бесцеремонно указал пальцем на Надю, — это не имеет никакого отношения. Однако представьте себе, что вы вдруг будете защищать их обеих и сможете доказать невиновность Полины Игоревны. Случайно, конечно, — улыбнулся Реваев.