Марионетка

— Не знаю, но это абсолютно точно. Он даже не шевелится, просто смотрит на меня и все. У него до сих пор в руках осталась книга. Какой ужас! Только вчера… вчера вечером мы болтали…

— Возьмите себя в руки и соберитесь с мыслями. Кому вы говорили?

— Никому, я сразу направилась к вам.

С проворством, неожиданным для человека его возраста, Антон Корф вскочил с постели и набросил шелковый халат.

— И ни с кем не говорили?

— Да нет же!

— Чтобы предупредить остальных, времени у нас достаточно.

— Но что мы можем сделать? Говорю вам, он мертв. Я видела тело и провела несколько минут в его каюте.

— Я хочу сам в этом убедиться. Просто непостижимо! Он умер, и никто ничего не заметил. Идите вперед, я за вами.

Он открыл дверь, и уже во второй раз за утро Хильда отправилась по тому же коридору. Сердце неистово стучало, волнение, беспокойство и страх владели ею.

Хильда лихорадочно рылась в карманах, разыскивая ключ. Ее руки так дрожали, что пришлось передать его Корфу. Тот открыл дверь, втолкнул её в каюту и аккуратно прикрыл дверь.

Хильда инстинктивно закрыла лицо руками, но Антон Корф стал деловито прощупывать пульс. Вскоре он отпустил руку и кивнул.

— Какая неприятность! — пробормотал он.

— Неприятность?

— Он умер слишком скоро. Это не входило в наши планы. Отчего, как вы считаете?

— Откуда я знаю?

— Он ещё теплый. Должно быть, это случилось на рассвете. И ради Бога, перестаньте плакать. Нужно быстро все обдумать, иначе мы окажемся в затруднительном положении.

— С какой стати?

— Завещание, отосланное адвокату, ещё не зарегистрировано. Если мы не найдем решения, весь план может рухнуть.

— И что же нам делать?

— Не знаю, дайте подумать. Когда вы его обнаружили?

— Несколько минут назад, и сразу пошла искать вас.

Он принялся расхаживать по каюте. Хильда не сводила с него глаз.

— Может быть, стоит найти врача? — неуверено пролепетала она.

Казалось, он её даже не слышал, но затем неожиданно остановился.

— Вы что, совсем оглохли? Неужели трудно понять: он мертв и никто ему не поможет. Но сам он может для нас кое-что сделать, если немного пошевелить мозгами. На кон поставлены миллионы. Возможно, ваше безразличие к собственным интересам заслуживает похвалы, но у меня нет никакого желания оказаться у разбитого корыта.

— Разве вы забыли, для чего я выходила за него замуж?

— Ну, хватит, помогите мне найти какой-то выход.

— Но раз он мертв, на что можно надеяться? Через час это станет известно всей команде.

— Перестаньте кричать, и давайте посмотрим фактам в лицо. Если мы сможем хоть что-то сделать, надо действовать немедленно. Давайте все обдумаем. Вы с кем-нибудь говорили, когда покинули каюту?

— Нет, ни с кем. Я сразу пошла… Но по дороге мне встретился слуга, разносивший завтрак.

— Он видел вас?

— Конечно. Мы шли навстречу.

— Он заходил в каюту?

— Нет, я её заперла.

— Тогда дела не так уж плохи. Вот что… Я возвращаюсь к себе. Позвоните слуге, только под любым предлогом не пускайте его сюда, и ради Бога постарайтесь выглядеть естественно. Он не должен ничего заподозрить. Как только сможете, найдите меня в салоне. Но мы не должны вести себя как заговорщики. Не забывайте этого.

— Вы же не заставите меня оставаться с ним?

— У вас есть другие предложения?

— Но я просто не могу это сделать. Он все время смотрит на меня…

— Не надо себя жалеть. Это единственный выход.

— Какой?

— Разве не ясно? Вы как обычно завтракаете с мужем. Все идет нормально. Улыбнитесь, расслабьтесь. Вы приближаетесь к Нью-Йорку. Играйте свою роль, и все будет хорошо.

Антон Корф приоткрыл дверь, осмотрел пустынный коридор и, сделав ободряющий жест, исчез.

Хильда закрыла дверь, у неё не хватило мужества даже выглянуть в коридор. Надо держать себя в руках. Она не понимала, как можно выйти из положения, но раз Корф так говорит, значит он что-то придумал.

Она сняла трубку местной связи и заказала завтрак. Обошлось без комментариев. Человек, снявший трубку, явно ничего не знал. Должно быть, слуга с тележкой стучался в дверь к хозяину и дергал ручку, но не получил ответа. Запертая дверь могла удивить его не меньше, чем странное поведение Хильды при встрече в коридоре. Теперь ей надо было действовать как можно убедительнее, чтобы отмести всякие подозрения.

В каюте стояла гнетущая тишина. Молодой женщине приходилось прилагать немало усилий, чтобы не смотреть на труп. Негр мог появиться в любую минуту, и надо было действовать быстро. Неожиданно её взгляд упал на радиоприемник. Она включила его и закурила. Тишину нарушили свист и скрежет эфирных помех. Она нетерпеливо покрутила ручку настройки, нашла какую-то танцевальную музыку, прибавила громкость, потом выключила ночник и включила свет в ванной. Нужно было отвлечь внимание слуги и заставить его подумать, что хозяин умывается. Затем открыла душ и выключила в каюте весь свет.

Хильда прильнула ухом к двери и прислушалась. Звуки музыки заполнили каюту невыносимым грохотом. В груди словно метроном стучало сердце.

Наконец до её слуха донеслось позвякивание бокалов: слуга катил по коридору тележку. Непривычному к темноте глазу трудно было разглядеть труп Карла Ричмонда.