Марионетка

- Проклятая идиотка! - взорвался старик. - Только подумайте! Если не отдадите, я позову слуг и заставлю взломать дверцу буфета. Коробка с сигарами будет моей, а вам не достанется ни цента.

- Как вам будет угодно.

- Вы согласны?

- Я не дам ключи, можете звать стюарда. Прикажите взломать буфет, возьмите сигару и курите её. Сегодня же вечером вам станет плохо, но тогда прошу меня не беспокоить.

- Не стоит так нервничать. Можно договориться по-другому. Я понимаю, с моей стороны не слишком удобно предлагать вам деньги. С такой женщиной, как вы, можно уладить вопрос совсем иначе.

Он резко развернул коляску, проехал в салон, открыл шкафчик, достал из него большую шкатулку, положил её на колени и вернулся к Хильде. Она бесстрастно наблюдала за его действиями.

С видом заговорщика Карл Ричмонд расстегнул жилет, потом рубашку и извлек ключ, висевший на длинной цепочке. Он щелкнул замком и приподнял крышку, наблюдая краем глаза за реакцией.

Шкатулка была внутри обита бархатом, её содержимое оказалось грудой браслетов, колец, ожерелий и платинового гарнитура с драгоценными камнями. На старческих коленях лежали настоящие сокровища Али-Бабы. В довершение картины он запустил в них свои скрюченные ревматизмом пальцы, и камни заиграли.

- Выбирайте, моя дорогая.

Очарованная этим великолепием, Хильда разглядывала содержимое шкатулки.

- Что бы вы предпочли? Кольцо, браслет, заколку?

Прежде чем она смогла ответить, старик размашистым жестом выхватил перстень с огромным квадратным рубином.

- Вот, берите. Я даю его вам.

Хильда несколько секунд покрутила перстень между пальцами, любуясь игрой камня на свету.

- Какая прелесть...

- Я привез его из Бирмы. Именно там находят лучшие рубины.

Молодая женщина подняла голову и поймала на себе его взгляд. Тогда она аккуратно положила перстень в шкатулку и улыбнулась.

- Мне очень жаль. Не думала, что вы так любите курить.

Карл Ричмонд резко захлопнул шкатулку, запер на ключ и спрятал его на груди под рубашкой. Затем застегнул жилет и презрительно бросил:

- Полагаю, вы не забыли, что находитесь у меня на службе?

- Вы не даете мне забыть об этом.

- Тогда я приказываю, вы слышите, пойти и принести мне сигары.

- Комедия становится абсурдной, мистер Ричмонд. Вы меня наняли, но я выполняю указания профессора Мори и действую в ваших собственных интересах.

- Прошу не объясняться, а выполнять. Дайте мне ключ.

- Я сожалею...

- Вы отказываетесь?

- Да.

- Убирайтесь. Я больше не хочу вас видеть. Даже имени слышать не хочу. Вы уволены.

Обескураженная нелепостью этой сцены, Хильда немного замешкалась.

- Пошла вон, дрянь!

- Но мы находимся в открытом море. Мне что, прыгнуть за борт и добираться вплавь?

- Я сказал, убирайся.

- Не стоит так нервничать, мистер Ричмонд. В вашем возрасте это небезопасно.

Природная скромность Хильды не позволила ей запомнить ответ.

Весь следующий день она была в немилости. Карл Ричмонд не покидал своей каюты и не посылал за ней. За ним ухаживали слуги, а расспрашивать их было бесполезно.

Старик стал походить на ненормального. Возможно, с её стороны было неразумно проявлять такую неуступчивость с самого начала.

Хильда увидела хозяина только за ужином, куда он пригласил её, Антона Корфа, капитана и первого помощника.

В тот вечер с его лица не сходила зловещая ухмылка, он вглядывался в их лица с плохо скрываемой иронией.

Ужин был хорош, вино и вовсе великолепное, но атмосфера ужина казалась напряженной. Все были начеку и ждали, что ещё может выкинуть старый сумасброд.

Разговоры велись только на нейтральную тему и ничего кроме плаванья не касались. Антон Корф перешучивался с первым помощником, добродушным парнем, который не обращал внимания на напряженную обстановку за столом.

Хильда поняла ехидство старика в самом конце ужина. Когда принесли кофе и ликер, он вытащил из кармана сигару, откусил кончик и, не сводя с неё глаз, выплюнул его.

- Вы отказались очень правильно, моя девочка, - сказал Карл Ричмонд, прикуривая, - так это мне обошлось гораздо дешевле, - с этими словами он показал ей портсигар из крокодиловой кожи с десятью "гаванами".

Она промолчала и взяла у капитана предложенную сигарету.

- Ну, мадмуазель Майснер, разве вы не сожалеете о вчерашнем упрямстве?

Хильда улыбнулась, с удовольствием выпустила дым через ноздри и, не повышая тона, ответила:

- Вам известно, мистер Ричмонд, почему доктор Мори заставил меня дать обещание не позволять вам курить? - Она замолчала в ожидании ответа, но старик его игнорировал. - Он утверждает, что одна сигара для человека в ваши годы стоит месяца жизни. Но лично я считаю вас храбрецом, который безрассудно тратит то немногое, что у него осталось.

Наступила гнетущая тишина. Антон Корф постарался скрыть озорной блеск глаз и уставился в тарелку, а оба офицера, чувствуя неловкость, целиком сосредоточились на кофе. Хильда взглянула старику в глаза и улыбнулась. Дым от сигары поднимался к потолку, вкус победы явно был подпорчен, но Карл Ричмонд демонстративно сделал глубокую затяжку.

- Месяц, - протянула Хильда, - тридцать дней и ночей, сколько это часов?