Марионетка. Отрежь меня! (СИ)

— Снег… — медленно двигаюсь в ее сторону, чтобы не спугнуть.

— Не подходи! — требует, выставляя руку вперед в предостерегающем жесте.

— Девочка… — мечтаю обнять ее, ощутить в своих руках и, наконец, успокоить терзания души.

— Не надо. Стой, где стоишь, — без труда поняла мое желание. — Я попросила Тамару Игоревну пригласить тебя не для этого… Наша жизнь изменится и прежней никогда не будет.

— Всё, что захочешь, только вернись… — прошу ее, внимательно рассматривая, она заметно похудела, хотя выглядит неплохо.

— Вернись… — вздыхает, повторяя за мной. — Считаешь, легко, после всего случившегося?

— Умоляю тебя, вернись, — опускаюсь перед ней на колени, оставаясь на расстоянии.

— Это не просто… ты сорвался… измывался надо мной не один час… наплевал на мои чувства… — она сама делает несколько шагов по направлению ко мне. — А как жить дальше?

— Мне нет прощения, но… прости, пожалуйста… прости… подобное не повторится… прости…

— По-твоему, сказал «прости» и сразу все наладится? Я же каждый раз теперь буду думать, что снова опустишься до насилия, стоит тебе разозлиться, когда что-то не понравится, — поверить ей трудно.

— Нет, Снег. Обещаю: никогда не причиню боль. И готов дать развод, если хочешь, если не сможешь забыть, простить… если ненавидишь…

— Серьезно? — удивляется она. Потом осторожно подходит. Не отрываю взгляда от нее, ищу надежду в темных глазах.

— Да… — искренне отвечаю, душа ноет от предложения расстаться навсегда, но держу данное себе слово. Отпущу. Как бы тошно ни было.

— В этом нет необходимости, — говорит, а потом добавляет, — уже нет необходимости… Хотя не скрою, первые недели, когда ушла — мечтала о разводе…

«Неужели, даст шанс?» — чего не заслуживаю, конечно. Она стоит так близко, манит, словно яркое солнце — только руки протяни, дразнит собой, а меня трясет от потребности и желания прижать ее к своей груди. И голова плывет в пьянящем ощущении.

— Снег… — подползаю к жене, она машинально отступает назад, не позволяя прикоснуться.

— Не перебивай, я не закончила, — возмущается она. — Если согласишься на мои условия, то возможно наш брак получится спасти.

— Условия? — переспрашиваю. Поражен той решимости и уверенности, с которой она говорит. Никогда не видел ее такой.

— Именно: условия! — чуть повышает голос.

— Согласен на любые требования, только вернись, — подтверждаю.

— Даже не поинтересуешься? А вдруг не устроит? — хмурится. По сути, без разницы, что скажет, лишь бы была рядом.

— Хм… — она обняла себя за плечи в защитном жесте. Как же хочется подойти к ней.

— Снег, не молчи, — поторапливаю, чтобы скорее забрать домой.

— Для начала: мне нужно пожить отдельно — не знаю, как долго, это зависит напрямую от тебя, твоего терпения и понимания, желания, в конце концов — сохранить нашу семью… Можешь приходить в гости. Тамара Игоревна любезно предложила занять комнату в ее квартире. И отказываться не стану.

— Но… — не ожидал услышать подобного заявления.

— Ты согласился — не забывай! Конечно, можешь опять плюнуть в душу, скрутить, силой увезти, посадить под замок, если хочешь сломать, добить окончательно, убить мои чувства безвозвратно, без шансов на будущее…

— Хорошо, — не спорю, она права. И предлагать вернуться в квартиру, где все произошло, ту самую, купленную для нее — хуже не придумаешь, а со мной жить, не готова. — Что еще?

Жена задумалась на несколько минут.

— Теперь о главном… — она прислонилась спиной к стене. На ее лице отразилось беспокойство вперемешку со страхом.

— Снег? — боюсь услышать очередные условия. Почему тянет?

— Я беременна, — наконец, отвечает.

— Повтори… — на секунду решил, что показалось.

— У нас будет ребенок, — опять произносит. — Той ночью ты очень постарался…

— Ребенок? Это правда? — переспрашиваю, чувствуя эмоциональный подъем. Хотя обстоятельства его появления не из приятных — приложу все усилия, сделаю, как пожелает, чтобы забыла… Возможно, он наш шанс сблизиться опять. Не могу потерять любимую женщину. Она — мое сокровище.

— Да, шесть недель, — прикладывает руки к животу. — Тамара Игоревна заверила, беременность протекает нормально, анализы тоже в порядке.

Мечтаю потрогать… Не вставая с коленей, подползаю к ней. Снег не отстраняется, смотрит взволнованно. И не противится, когда прикасаюсь осторожно к бедрам и целую животик через ткань. Она вздрагивает от простой ласки, но не отталкивает — для меня это уже победа на пути к ее сердцу. Именно так ощущаю — буду заново добиваться, ведь «ненавижу» не прозвучало, а значит, могу надеяться.

— Прости… прости… — знаю, этого не достаточно, надо поступками завоевывать доверие.

— Только ради него готова попробовать снова, — всхлипывает.

— Девочка моя, — поднимаюсь на ноги, аккуратно обнимаю, стираю слезы с ее лица. — Не достоин тебя… прости… люблю безумно…

Снег громко вздыхает, разрывая объятия. В этот момент заходит врач.

— Разговор удался, — не то спрашивает, не то говорит Тамара Игоревна. — Снежана, подожди в машине. Скажу пару слов твоему мужу.

Жена покинула кабинет, бросив на прощание короткий взгляд.