Марионетка. Отрежь меня! (СИ)

— Ясно… Но если что твоя мама может помочь. Она на моей стороне, вчера пытались дозвониться до тебя.

— Телефон сдох, — не буду говорить, что намеренно выключил, и уж тем более — о подслушанном разговоре в конюшне. — А я так и не перезвонил ей, потом пришло сообщение, но было поздно…

— Тогда бы знал: через нее просила передать, что люблю тебя и очень-очень жду! — кажется, она опять готова расплакаться, судя по тону голоса.

— Люблю тебя тоже. Не плачь. И трусики не забудь надеть.

— Угу… Пока, — отключается.

Немного легче на душе стало. Но это дозированное общение «убивает». Отцовские проверки бесят. А спорить с ним бесполезно, пытался достучаться, да нахожусь не в том положении, чтобы диктовать условия, расстояние — решает все. И очень быстро он сообразил: Снежана — моя слабость. Раскусил меня в два счета.

Прокрутил в голове наш разговор. Представил, как она сидит перед зеркалом, открывая потрясающий вид на свою «киску», и выводит пальцем узор по влажным складочкам. Может, откинула голову назад, прикрыла глаза и приближает себя к оргазму, настойчиво теребя клитор… Часто дышит, тихо постанывает… Потом содрогается…

«Снег… как хочу тебя…» — сексуальное напряжение напомнило о себе, а каменная эрекция в брюках не дает покоя. И дело не в воздержании, она меня делает ненасытным, жаждущим, одержимым…

«Надо отвлечься. Срочно!» — встаю с кресла, выпиваю стакан прохладной воды. Прихожу в себя. Осматриваю область паха, убеждаясь, что ничего не топорщится, и могу свободно выйти из кабинета. Какой же подарок прислали и, главное, от кого?

Елена Петровна отдает конверт. Возвращаюсь к себе. Распаковываю. Достаю бумаги. И крайне удивлен. Там лежат: договор купли-продажи, паспорт, ветеринарное и племенное свидетельства. Такого никак не ожидал: Александров дарит мне лошадь, ту самую, породы дахман. И как это понимать?

Глава 20 . Запретные чувства.

20.1.Снежана

Когда я вышла из ванной комнаты, сразу нарвалась на недовольный, с примесью каких-то непонятных эмоций, взгляд Саида. Почему ведет себя так? Словно не с мужем разговаривала сейчас, а с посторонним мужчиной, да еще втайне, в нарушение всяких правил.

Вернула телефон. Молча, взяла платок. Подошла к зеркалу и стала повязывать, под пристальное, откровенное подглядывание за мной. Чего ждет? Что вообще происходит? Он не просто напрягает своим присутствием, отчасти — побаиваюсь, не понимая его мыслей.

— В чем дело? — не выдерживаю. Разворачиваюсь к нему лицом, желая узнать причины этих странностей.

Подходит ко мне. И позволяет лишнего: заправляет мои волосы, которые упрямо выбились из-под ткани. Хотела отстраниться, не дал — сильно сжал затылок, заставляя стоять на месте.

— Саид? — уперлась руками в его грудь, пытаясь оттолкнуть. — Что вы делаете?

— Лицо закрыть на улице, — опять удивляет. — Не показывать.

— Зачем? — все же удается освободиться, когда ослабляет хват. Отхожу на несколько шагов назад.

— Кожа белая. Много глаз смотреть будут. Не надо.

Намекает на излишнее внимание, из-за моей принадлежности к другой национальности?

Вот парадокс: светлокожие люди предпочитают загар, мечтают приобрести бронзовый или шоколадный оттенок; а смуглым, наоборот — нравится молочная бледность. Но я никогда не была любителем вялиться под солнцем, а свою привередливую и чувствительную кожу берегла.

— Поняла, — покидаю комнату, сталкиваясь в коридоре с Марией.

— Доброе утро, дочка, — она обняла меня.

— Доброе, — чувствуя заботливое отношение к себе, вспомнила о своей маме. Самир обещал ее навестить…

— Саид?! — возмутилась свекровь, видя, как тот вышел из моей спальни. — Что ты делаешь здесь?

— Я говорила с мужем, — заверила сразу, чтобы не думала гнусности.

Хотя его поведение, действительно, настораживает и вызывает подозрения, будто заявляет права на меня — именно это напоминает, как бы не убеждала себя в обратном. Взялся опекать не без своего интереса. Только до конца не ясно: что кроется за этим?

— Все равно… — хмурится Мария.

Потом резко переходит на «арабский», о чем-то быстро переговаривается с ним, совсем не в доброй интонации. Он соглашается кивком головы и уходит.

— Мы врежем замок в дверь для твоего спокойствия, — говорит, вздыхая. — Ох уж, эти мужчины…

— Вы о чем? — ловлю ее взгляд. Новость о возможности закрыться, конечно, радует, но что под своей фразой подразумевает?

— Да ладно, Снежана. Нужно быть слепым, чтобы не заметить, как Саид смотрит на тебя, — подтвердила мои мрачные мысли. — И не стыдно ему… Пользуется тем, что ты не мусульманка и выросла в другой культуре, заявляясь в комнату к чужой жене, на которую глаз положил.

— Такое не впервые случается… — честно признаюсь.

— Почему не сказала?! — Мария повысила голос.

— Надеялась, мне показалось… — опустила от стыда глаза.

— А если ночью решит тебя навестить? Наплевав не только на элементарные нормы приличия, но и всех находящихся в этом доме. Никакого уважения…

И тут, словно ледяной водой окатило от ее слов. Так мерзко становится…

Он приходил, точно приходил…