Марионетка. Отрежь меня!

- Да о чем тут говорить?! – возмущаюсь, глядя на жену, которой вздумалось выяснять отношения. И боюсь выпустить ее из своих рук хоть на секунду. – Тебе мало наглядного поступка?

- Э… м-нн… - замешкалась она. Потом обернулась на Александрова.

- Прости… - виновато произносит «папочка», не отрывая глаз от Снежаны. Зная о беременности, подверг волнениям, а теперь прощения просит. Сволочь…

Неужели, рассчитывает, что стерплю подобное?

- Да пошел ты со своими извинениями! - в вежливости и прочих условностях больше нет необходимости, едва сдерживаюсь от матерных фраз, но не хочу перед ней опускаться до словесной грубости – вряд ли меня это украсит.

Возникла пауза. На удивление папаша промолчал.

А Снег уткнулась в мою грудь и тихо плачет… Крепче обнял свою девочку в успокоительном жесте. Пора уезжать. Обсуждать нечего. Он не увидит дочь. Его действия продиктованы лишь неприязнью в мой адрес, иначе «мозги включал», прежде чем похищать.

В это момент с улицы зашел Владимир.

- Семейная идиллия, - радостно сказал он. – «И жили они долго и счастливо»…

- Опусти свои шуточки, - посмотрел на него.

- И ты здесь… предатель… на две стороны бегаешь… - печально усмехнулся Александров. – Теперь ясно, чья излишняя болтливость всему виной…

- Да брось, Иван… Реально перебор… Вам сложно, что ли, решить мирным путем разногласия? – разглядывает нас.

- Лучше отвези в город, и не лезь не в свое дело, - как же бесит всё происходящее.

- Ладно-ладно, - Владимир не стал спорить, - поехали тогда.

- Пойдем, - веду жену к выходу, придерживая за талию.

- Нет! – возмутился «папочка» и попытался остановить, еще имеет наглости перегораживать путь собой. – Мы не поговорили!

Собрался ответить: сказать все, что думаю о нем… Но тут прозвучал жалобный, с нотками беспокойства, голос Снежаны:

- Самир… - она сильно схватилась за мои плечи.

- Ты чего? – поднимаю лицо за подбородок, вижу, как корчится от болезненных ощущений.

- Что-то не так… - шепчет, потом прикладывает ладонь к животу.

- С ребенком? – только этого не хватало.

- Да… жжет внутри и тянет… - в ее глазах застыл страх.

Ситуация принимает опасный поворот, неподдающийся контролю.

- Вот черт… Подгоню машину ближе, - произнес Владимир и выбежал из дома.

- Иди ко мне, - беру ее на руки, направляюсь на улицу, несу предельно осторожно, чтобы лишний раз не тревожить. – Девочка моя, потерпи, в больнице помогут, обязательно помогут…

- Давайте отвезу вас, - не отстает Александров, плетется следом.

- Ты… - прошипел, кинув презрительный взгляд на него. – Не приближайся. Никогда!

Подхожу к машине. Владимир предусмотрительно открыл дверь. Аккуратно уложил жену на заднее сидение.

- А-а-й! – она закричала о боли, подтянув колени к груди.

- Сейчас поедем… лежи и не шевелись…

- Снежана! – папаша попытался подойти.

- Уйди! – оттолкнул с силой, тот покачнулся на ногах, но устоял. - Если из тебя, мы потеряем ребенка, то я… с тобой…

Сжал кулак перед его лицом, а так хотел врезать по холеной роже, да времени нет. И устраивать разборки перед Снегом не стану – она и без того напугана…

Сажусь вперед. Владимир стартует и мчит в город. Звоню врачу. Нас ждут, и это вселяет надежду.

Внешне я собран, стараюсь держать себя в руках, контролировать эмоции, чтобы не наводить своим обеспокоенным поведением еще больше страха. Но что творится внутри… Ураган бушует… бессилие душит… Зависеть от обстоятельств, на которые не в состоянии повлиять – хуже не придумаешь.

Оборачиваюсь назад. Снег усердно терпит. И на миг, кажется, будто ей стало легче.

- Как ты? – дотягиваюсь до нее, прикасаясь к руке.

- Низ живота режет… и не проходит… только нарастает…

- Скоро будем на месте... По шкале: от одного до десяти – насколько сильно болит? – мне нужно знать, каковы наши шансы доехать и сохранить беременность.

- Пять-шесть, - тихо отвечает и морщится.

«Меньше половины процентов…» - обреченно вздыхаю.

Прикончу папашу, если они пострадают. Впрочем, все равно ответит за свой поступок. Называется: прикрылся радостью и желанием общаться с дочерью, а сам плевать хотел на ее положение. Интересно, что он успел наговорить? Слышал лишь, как сказал, будто волнуется за нее и чтобы не принимала слова близко к сердцу. Значит, чем-то задел, расстроил… Потом выясню…

Возле клиники ожидала бригада.

Сам достал Снежану из машины максимально бережно, не позволил никому прикоснуться к ней. Переложил на каталку. Она вновь ощутила жгучую боль и мучительно застонала. Взял ее за прохладную ладонь и шел рядом, но в «смотровую» меня не пропустили, кинув сухую фразу «ожидайте в коридоре».

- Самир? – Владимир положил руку на плечо, привлекая к себе внимание. – Все будет хорошо. Надо верить.

«Мне бы такое спокойствие…» - пока только обрастаю еще большей тревогой. Хочу этого ребенка.