Марита: Женское счастье

Я кричала, пыталась выбить дверь с ноги и здорового плеча, проходила по всему периметру помещения, а так же получила болезненные режущие отголоски от попыток призвать магию. Я действительно была пуста, резерв был в таком ужасном состоянии, что ещё пару попыток и лопнет та единственная тонкая нить, натянутая до предела, которая соединяла меня с магическим миром. Это была самая провальная драка в моей жизни, я не успела сделать ничего, ничего сказать, ничего услышать. Меня просто вырубили.

Я усмехнулась своим мыслям, смотря на свет лампы. Я думала об убийстве. Время, проведённое с Даяном в одной компании, сильно изменило меня. Можно даже сказать – испортило. В памяти всплыло моё первое убийство. Как этот план зародился в моей голове по одному щелчку, как нож слетел с моих пальцев, попав прямо в цель, и я даже не успела обрадоваться такой меткости, или меня не успело замутить, потому что в голове крутилась навязчивая мысль – выжить любой ценой. Я помню, как оттаскивала тяжёлое тёплое тело в другую сторону комнаты, как подтёрла кровь, чтобы она не вытекала из-под двери и, думая, где же тут выход, чтобы я могла незаметно выбраться.

Я отчётливо помню и то, как разбила зеркало о другого бандита, как медленно падали соколки на пол, ловя лучи заката, хотя всё это было так быстро, что не было времени моргнуть. Фор тогда присвистнул, прежде чем добить его и одобряюще подмигнул. Те осколки на полу, они слились в бордовый узор и запечатлелись в моей памяти. С того дня я готова была убивать за свою жизнь, хотя в академии у меня никогда не возникало подобных мыслей. Я просто училась пользоваться магией, просто так изучала боевые приёмы, принимая это как за раскачку силы, не более, не надеялась, что когда-либо мне понадобиться использовать подобные знания. И в итоге действительно не приходится. Что первый раз, я оказалась закована в браслет, что во второй раз из меня выкачали весь резерв и остаётся лишь сказать спасибо Даяну за его физические тренировки, благодаря которым я сейчас могу хотя бы стоять, а не лежать побитым щенком в пыльном углу.

И лишь одно меня сильно печалило, если бы у Стефана не было каких-то там планов на меня, я была бы уже мертва. Рыжая стерва не мелочилась, наёмники были готовы ко всему, со мной не церемонились. Только вот, что это за планы, что вообще они вдвоём задумали, я не знала, но знала наверняка. Даян в большой опасности. Он за последнее время стал более эмоциональным, всё больше в его глазах читался страх за мою жизнь, и теперь он не будет играться глупыми письмами, он двинется прямо в ловушку.

Я села у лампы скрестив ноги, быть может, я не могу воссоздать огонь, но может смогу его контролировать. Покрылась испариной, пока отделяла пару искр, выводя их из-за стекла и опуская на свои верёвки. Путы тлели медленно, нагревались, обжигая натёртую кожу. В воздухе повис запах гари, смешавшись с ароматом сырой земли. Когда я освободилась, оставалось только ждать. Дверь оказалась неприступной, даже не шелохнулась, как бы я её не тянула или толкала. За дверью была сплошная тишина, да и вообще в подвале не прослушивались звуки улицы, чувство, будто я находилась в бункере. Мне осталось лишь затушить лампу и спуститься на пол за дверью.

Тяжёлая цепь рухнула на пол после короткого щелчка. Я вздрогнула от неожиданного шума, потому как ни голосов, ни шагов слышно не было. Пришлось ждать не меньше часа и глаза уже начали слипаться от усталости. Плечо вновь безумно заныло, я даже не пробовала осмотреть его, боясь отодвигать рукав кофты, скорее всего это вызвало бы новое кровотечение. Дверь тихонько начала открываться, сложилось чувство, что тот, кто её открывает, боится взглянуть внутрь. Я тихо встала, крепко держа в руках кусок верёвки. Парень, что вошёл в подвал, был щуплым, лет семнадцати, со мной одного роста. Его рука неуверенно держала фонарь перед собой, и увидел он меня не сразу, выискивая в том углу, где стояла потухшая лампа. Он не успел выкрикнуть, когда я, накидывая верёвку ему на шею, обошла со спины и потянула на себя. Парень забился, как рыба на суше, выронил фонарь, разбив его, но так и не смог выбраться из схватки, тело рухнула. У него при себе был нож, которым он даже не попытался воспользоваться, я забрала оружие и вышла из подвала в коридор.

Рядом с дверью лежал поднос с дешёвой пластиковой посудой. В миске плавало подобие картошки в жирном бульоне, рядом стакан с простой водой и кусок серого хлеба. Время ужина, надеюсь, этот поднос предназначался не мне, а охране. Я сморщилась и двинулась дальше. Недалеко от моего места заточения была лестница наверх. Я медленно поднялась, крепко сжимая в руке рукоятку оружия, и услышала голос ещё двоих.

- Может, не стоило его одного посылать?

- Боже, что ему тогда ещё доверить, если он даже не сможет проведать связанную девчонку.

- Саламандра сказала, что она опасна.

- Саламандра сказала, что не знает, на что она способна. Ты слишком негативно мыслишь.