Марк Аврелий. Золотые сумерки

Причем здесь Домициан?..

Марк год за годом перебирал царствование последнего из Флавиев, особенно презираемого за ненависть к философии. Марк относился к этому деспоту более терпимо. Домициан был умен, он много сделал для государства. Годы его правления — это потрясающая воображение симфония градостроительства. Он закончил Колизей, вновь отстроил после пожара храм Юпитера на Капитолии, крышу покрыл золотом. Неумеренно казнил граждан из высших сословий? Подвергал немыслимым пыткам достойных людей? Это, конечно непростительное зверство, но и ему были причины. Неудачен оказался его поход в Дакию? Что из того. Ему помешало восстание наместника Верхней Германии Антонина Сатурнина, уговорившего два легиона провозгласить его императором. Домициану пришлось потратить драгоценное время на подавление мятежа.

Догадка посетила Марка, когда он встретился в Равенне с Фаустиной. Оба они негласно с помощью Феодота, посланного Марком в этот портовый город, договорились о встрече. Феодот передал императрице пожелание мужа отложить поездку на воды. Будет лучше, если она подождет супруга в «указанном месте». Это решение приглушило сплетни о распутстве императрицы, которая, оказывается, отправилась в портовый город не за моряками и гладиаторами, как утверждали злые языки, а встретить мужа.

В первую же ночь после серьезного, со слезами на глазах, перебиваемого рыданьями Фаустины, принципиального разговора о неумеренном, неподобающем сладострастии жены, о ее безумствах, под утро, после нескольких намекающих поскребываний Фаустины, после овладения ею — точнее, ее телом, — Марк все‑таки размяк. Что ни говори, а совокупление — приятный акт, особенно, когда женщина щекочет тебя пальчиками ног. Фаустина умела ловко обнять его ногами, при этом начинала водить ноготками больших пальчиков по мужним икрам. А то примется почесывать его пятками. Разве тут устоишь или поменяешь!? Пробовал! Пустое!.. Ее не исправить, будем относиться к ней как к государственному деятелю, по — видимому, единственному в его окружении, преданному ему до мозга костей.

Император потянулся, напомнил о Домициане.

Фаустина вмиг посерьезнела. Она села в постели, повернулась к мужу лицом, тот потянулся, потрогал ее грудь. Сначала правую, потом левую. Жена погладила его пальцы и призналась.

— Не уезжал бы, я смогла бы справиться со страхом. Сколько я с тобой по военным лагерям наездилась, вот и жили хорошо.

Император усмехнулся.

— Упрашивала кошка мышку поиграть. Полагаешь, кто‑то готовит заговор?

— Заговор меня не волнует, — ответила Фаустина, — ты с ним справишься. Меня беспокоит твое здоровье. Не слишком ли ты пренебрегаешь им в походах? Боюсь, что кто‑то рискнет помочь тебе испытать недуг. Давай рассудим здраво, по — житейски. Впрямую власть у тебя не отобрать, пусть даже ты тугодум и мягкотел. Это я фигурально выражаюсь, за предполагаемого злодея. А время идет, зависть не дает покоя. А может, месть, страх, корыстолюбие. Ты выгнал Витразина, помнишь? Сколько их, таких Витразинов. Все вроде есть у выскочек, а как использовать богатство? Только получив должность. Значит, этого долой, а новому принцепсу в ноги. Новый правитель, новые веяния. Ты уже порядком досадил кое — кому своей беспорочной жизнью. Знаешь, кое — кому хочется чего‑нибудь свеженького, например жертв, крови, чужих состояний.

— Распутства, — отозвался Марк.

Фаустина сделала обиженное лицо.

— Ты обижаешь меня, Марк, Помучился бы с мое, не стал бы упрекать. Неужели тебе непонятно, что у злоумышленников не осталось времени. Еще год — другой, и Коммод повзрослеет. Если, например, — осторожно намекнула она, — ты согласишься сделать его соправителем, преемственность власти будет обеспечена.

Марк не ответил.

Императрица вздохнула.

— Кто знает, может, ты и прав. Ты мудро поступил с Уммидием. После твоего приговора в городе как круги по воде начали распространяться милости по отношению к рабам. Сейчас модно устраивать их быт, оказывать им знаки внимания, сажать за свой стол. Как рекомендовал Сенека, помнишь, в письмах к Луцилию?

Марк кивнул. Фаустина — сама непосредственность — всплеснула руками.

— Но всех потряс Квадрат! Весь город ждал момента возвращения Марции к этому распутному ублюдку. Девчонку жалели, но ведь ты знаешь публику — всех куда больше занимало, какую гадость придумает Уммидий, чтобы отомстить рабыне. В городе ждали чего‑либо ужасающего! Заключали пари, начали принимать ставки. Одни утверждали, что пока тебя нет в городе, он отдаст ее на неделю в казарму гладиаторов. Другие, что Уммидий сам потешится над ней, загонит ей в это самое деревянный кол. Можешь вообразить, — с нескрываемым воодушевлением продолжила Фаустина. — кто повел себя благородно? Солдатня из преторианцев! Они договорились между собой при первом же удобном случае пришибить Уммидия, если тот допустит жестокость по отношению к девчонке. Что ты думаешь! Твой сын и наследник поддержал их. Заявил, что он первый вонзит нож в брюхо родному дяде, если тот позволит себе измываться над Марцией, а девчонку заберет к себе.