Марк Аврелий. Золотые сумерки

«Я всегда полагала, что ты, человек испытанной верности, сумеешь исполнить слово, данное Марку. Но теперь, когда мы все скорбим о его слабом здоровье, молим богов сохранить его нам, подверженного страшной болезни, самые ужасные мысли терзают разум. Я надеюсь, что в этот трудный час ты сохранишь верность дому Антонинов и назначишь моего сына Коммода цезарем, а затем и соправителем. Я же со своей стороны признаю тебя как законного августа. Все мои сторонники также присягнут тебе…»

Некоторое время Марк вглядывался в строки, словно не в силах различить написанное, затем вызвал секретаря, приказал доставить письма, полученные им с начала года. Александр попытался получить более точные указания насчет того, что интересует повелителя, однако император был краток.

— Выполняй.

Огромный короб принесли два преторианца. Марк всех удалил, сам начал перебирать свитки, письма, написанные на бумаге. Скоро наткнулся на то, что искал — вот он тот же округлый изящный почерк.

Взял первое, пробежал глазами. Взгляд зацепился за следующие строки:

«Завтра я согласно твоему приказу спешно выеду в альбанскую усадьбу. Но я убедительно прошу тебя, если ты любишь своих детей, самым суровым образом расправиться с этими мятежниками. И полководцы, и воины привыкли действовать преступно. Если их не уничтожить, они сами начнут уничтожать».

Взял другой свиток. Бросил взгляд на дату — так и есть, это письмо было прислано после извещения граждан о выздоровлении императора.

«Моя мать Фаустина убеждала твоего отца Пия — во время отложения Цельса — проявить любовь прежде всего по отношению к своим, а затем уже к чужим. Ведь нельзя назвать любящим того императора, который не думает о своей жене и детях. Ты видишь сам, в каком возрасте наш Коммод. Зять же наш Помпеян стар и не уроженец Рима. Подумай, как поступить с Кассием и его подручными. Не давай пощады людям, которые не пощадили тебя, на пощадили бы и меня и наших детей, если бы победили. Сама я скоро последую за тобой. Я не могла приехать в формийскую усадьбу, так как хворала наша Фадилла. Но если я не застану тебя в Формиях, поеду в Капую. Этот город может помочь и восстановлению моего здоровья и здоровья наших детей. Прошу тебя прислать в формийскую усадьбу врача Сотерида. Я совсем не доверяю Пизитею, который не умеет лечить маленькую девочку. Кальпурний передал мне запечатанное письмо. Ответ на него, если не будет какой‑нибудь задержки, пришлю через старого Кастрата Цецилия, человека, как ты знаешь, верного. Ему и поручу на словах передать тебе, что, по слухам, распространяют о тебе жена Авидия Кассия, его дети и зять».

Марк взвесил на руках письмо сирийцу и груду писем, присланных ему, затем швырнул первое в огонь. Потом долго смотрел, как горит пергамент, как обращаются в черные хлопья вмиг посеребрившаяся вязь слов.

Сидел молча…

Эпилог

Сразу после подавления мятежа император, август и принцепс Марк Аврелий Антонин, вопреки ожиданиям своих полководцев, полагавших, что время для похода на север еще не упущено, в июне 175 года отправился в инспекционную поездку на Восток. Определение «инспекционная» императору не нравилось, в разговорах и письмах он предпочитал употреблять слово «ознакомительная». В государственном совете, созванном опять же в Сирмии, разъяснил, что бунт сирийца открыл ему глаза, и вам, соратники, должен открыть глаза на угрозу, вызревающую на востоке. Предотвратить ее — их долг.

Примерно в те же дни Ауфидий Викторин прислал в ставку письмо, в котором упрашивал императора вернуться в Рим, утверждая, что столица боготворит и ждет своего спасителя. Все сословия жаждут видеть триумф человека, чье великодушие, государственный разум и прозорливость достойны Августа или Траяна.

Для Марка не осталось тайной, кто именно подбивал префекта города на подобные увещевания, ведь на личные послания того же адресата он отвечал сухо, информативно, без былой теплоты. Император ответил префекту, что настоящий момент мало пригоден для триумфов, однако он понимает желание поданных видеть его живым и здоровым, поэтому в путешествие на восток он отправится через столицу. Однако спустя несколько дней, сразу после получения письма от Фаустины, в котором она сообщала мужу, что более не в силах выносить разлуку и спешно собирается в Сирмий, чтобы увидеться с ним, Марк приказал побыстрее сниматься с места и уже через три дня императорский кортеж направился в Брундизий.

Первыми он посетил малоазиатские провинции, сохранившие ему верность. Останавливался часто, особенно в тех городах, которые славились своими сооружениями, святилищами и редкими диковинками, одаривал их средствами на общественные сооружения.