Марк Бернес в воспоминаниях современников

Друг погиб под Выборгом,
А в друзьях нет выбора.
Грустно стариться теперь
Только в обществе потерь.

Вдвоем с Френкелем они чуть громче, понимающе переглядываясь, «обкатывают» припев:

А земля березовая,
А земля сосновая,
А земля вишневая,
А земля рябиновая,
А земля цветет!

На столе лежит книга Михаила Светлова «Охотничий домик» — автор не дождался издания последнего своего сборника^{61}.

Томик, украшенный гравюрами, открыт на странице, где напечатана «Грустная песенка».

Бернес, неутомимый читатель поэзии, гордится новым своим открытием.

— Ну что, Ян, говорил я тебе, не зря мучаемся, обязательно получится вещь! — торжествующе произносит он. И за этими словами угадывается, что опять не одного музыканта стремился он увлечь полюбившимися светловскими строками, очевидно, кто-то потерпел неудачу, и у Френкеля сперва не ладилось, были поиски, споры, а теперь получилось, и здорово получилось! Есть с чем выйти к людям!

— Я думаю, — говорит композитор, — припев ты исполнишь речитативом на фоне женского квартета.

Френкель тоже доволен, улыбка сияет под его усами.

— Квартет так квартет, — соглашается Бернес, — риск — благородное дело!

Он поворачивается ко мне:

— А ты что скажешь? Ты-то в Светлове вроде бы знаешь толк.

Марк вопросительно смотрит на меня. Френкель музицирует, тоже поглядывая искоса. Они понимают, что дело сделано, но все же им интересно — как это слушается со стороны?

— Жаль, что Светлов не может порадоваться вместе с вами, — отвечаю я, — ему бы понравилось. Он бы сказал: «С кого-то из нас причитается».

— Не исключено, — смеется Бернес, — но сперва мы заглянули бы в Дом звукозаписи, — продемонстрировать песню тамошним ценителям. Я парень нетерпеливый. Мне, если вещь нравится, сразу же хочется действовать, показать другим, поскорее записать на пленку! Ах, до чего же горько, что нет Миши. Вот у кого поются почти все стихи!

— Между прочим, — уточняю я, — «Грустная песенка» была напечатана в журнале «Дружба народов» еще при его жизни. Перед юбилеем. Там стояло посвящение: «К своему шестидесятилетию».

— В самый раз! — кивает Марк. — Это и есть добрый и светлый гимн пожилых.

Я прошу вас всеми чувствами:
Никогда не будьте грустными!
Это в старости, друзья,
Привилегия моя.

Продолжаем мы все вместе:

А земля березовая,
А земля сосновая…

— Мы это красиво запишем, Ян, — заключает Бернес, — мне ведь тоже не так много до шестидесяти осталось…

До шестидесяти он не дожил. Но «гимн пожилых» записал. Внес добрую лепту в светловскую песенную копилку.

2

Есть две бернесовские песни, в создании которых я участвовал, нет-нет да и возникающие в нынешних теле- и радиопередачах, — «Это вам, романтики…» и «Когда поет далекий друг…». Обе — так уж случилось — на музыку Бориса Мокроусова^{62}.

Чаще звучит последняя, для меня особо памятная по двум причинам. Рождалась эта песня в очень трудную для Бернеса пору и по-человечески сблизила нас именно в те дни, о чем свидетельствует дарственная надпись Марка на монографии, посвященной его творчеству, вышедшей тогда. Сердечные строки певца напоминают о сроднивших нас обстоятельствах. Но помимо этого у песни о далеком друге есть своя достаточно примечательная история. И, пожалуй, мне о ней стоит рассказать подробнее.

В начале пятидесятых Сергей Образцов со своим кукольным театром гастролировал во Франции. В один из свободных вечеров он побывал на концерте Ива Монтана^{63}. Молодой шансонье покорил Сергея Владимировича. Вернувшись в Москву, он посвятил своему парижскому открытию несколько радиопередач. В этих монологах он поведал детально и ярко о жизненном и творческом пути Монтана, о первых ролях, сыгранных им в кино, о его сольных вечерах в престижных залах «Олимпия» и «Этуаль». Обладая еще и талантом рассказчика, Образцов заворожил слушателей своими впечатлениями. Каждая передача сопровождалась, естественно, записями монтановских шлягеров. Они мгновенно подтверждали восторженную оценку, которую дал им Образцов.

«Баллада о Париже», «Опавшие листья», «Большие бульвары», «Как хорошо!» были в те дни у всех на слуху, как и само имя певца — Ив Монтан. Должен признаться, что и меня искусство парижанина пленило.

…Случаются счастливые совпадения. Кинорежиссер Сергей Юткевич, не раз бывавший во Франции, истинный знаток этой страны и ее культуры, вскоре совершил очередную поездку в Париж. Навестив своих друзей Ива Монтана и его жену, тоже известную актрису Симону Синьоре^{64}, он рассказал им о том, как в одночасье Ив стал необыкновенно популярен в нашей стране, с каким нетерпением ждут певца в Москве его новые поклонники.

Монтан был очень тронут. Сказал, что и сам теперь мечтает выступить в Москве и других наших городах.