Марк Бернес в воспоминаниях современников

На этом письме с подписью М. Н. Бернеса начертана резолюция А. И. Аджубея: «т. Шатуновскому. Аджубей»^{72}. Как видим, письмо было передано для ознакомления… одному из авторов пресловутого фельетона, построенного на сплошной лжи, которую Бернес деликатно называет «известными литературными излишествами». Просьба Бернеса не была удовлетворена — его письмо и не думали публиковать. Пришлось просить приема у Аджубея и повторять просьбу уже более твердо. Получив все заключения следственных органов, подтверждавшие его полную невиновность, он, естественно, хотел настоять на своем: восстановить свою общественную репутацию именно через ту газету, откуда, как он знал, прозвучал сигнал к его шельмованию. Потому что именно в молодежной «Комсомолке», с расчетом на большую доступность фельетонного жанра, его репутация была попрана, к тому же по затаенным личным мотивам.

В РЕДАКЦИЮ ГАЗЕТЫ «КОМСОМОЛЬСКАЯ ПРАВДА»

Уважаемый товарищ Редактор!

Обращаюсь к Вам с просьбой напечатать на страницах Вашей газеты следующее письмо:

17 сентября в «Комсомольской правде» был опубликован фельетон «Звезда на „Волге“», в котором подвергалось критике мое общественное поведение. Я много пережил и передумал за эти месяцы. Я не могу принять безоговорочно все то, что написано обо мне в фельетоне. Как показала тщательная официальная проверка материалов, по которым написан фельетон, авторы его допустили известные литературные излишества.

Но не в этом дело. Я был бы зазнавшимся человеком, потерявшим чувство реального, если бы ничего не признал. Значит, в моем поведении было что-то неверно, коль скоро я дал повод для написания фельетона. Моя вина заключается в том, что на грубость и оскорбления со стороны работника ОРУДа я позволил себе ответить тем же. Считаю это своей досадной ошибкой.

Тридцать лет тому назад я начал свою самостоятельную жизнь с расклейки театральных афиш. И всем, что было мною затем сделано, я обязан своему народу, у которого я учился непрерывному творческому труду. Я всегда старался сохранить честь и достоинство советского артиста и никогда не претендовал на особое к себе отношение.

Поэтому я хочу заверить читателей «Комсомольской правды», моих зрителей-слушателей, которым я посвятил всю свою жизнь и мнение которых для меня дороже всего, что подобные ошибки повторяться не будут, что все свои силы и способности я отдам моему любимому делу.

М. Бернес. Заслуженный артист РСФСР, Лауреат Сталинской премии

8 декабря 1958 г.

Когда Бернес понял, что, защищая «честь мундира», редакция «Комсомольской правды» не будет публиковать его письма, он был вынужден писать в более высокие инстанции.

ЗАМЕСТИТЕЛЮ МИНИСТРА КУЛЬТУРЫ СССР тов. СУРИНУ В. Н.

Копия: Оргкомитету Союза работников Кинематографии СССР

от Бернеса М. Н.

В связи с обсуждением моего вопроса на Коллегии Министерства культуры СССР считаю нужным сообщить следующее:

1. Случай, происшедший на концерте в клубе завода «Динамо», подробно обсуждался на заседании Секции художественной кинематографии Союза работников кинематографии СССР, и в моем поведении ничего неправильного или предосудительного найдено не было.

2. Фельетон «Звезда на „Волге“», опубликованный в газете «Комсомольская правда», в основном не соответствует действительности, правила уличного движения я не нарушил. Работник милиции задержал меня по ошибке. Работника милиции за собой я не тащил (этого, кстати, не показал даже сам он). Машиной я т. Аксенова не ударил и никакими обращениями к начальнику ГАИ и Министру я никому не угрожал. Я не претендовал на снисходительность за особые заслуги перед советской кинематографией.

Шестью различными автомашинами я владел неодновременно, а на протяжении двадцати лет. Двусмысленный намек насчет моих спутниц, которых якобы я сажал и высаживал, опровергается хотя бы тем, что одна из моих «спутниц» была мужчиной (т. Ларин), а вторая спутница — мой товарищ по работе, которая, заметив случайно меня в машине, просила подвезти ее.