Марк Ганеев - маг нашего времени. Трилогия (СИ)

   - Сэр, мне только что украинский авиадиспетчер на хорошем русском языке приказал, развернуть наш штурмовик на сто восемьдесят градусов и следовать в обратном направлении, на дружественный Белград. Там совершить посадку, борта самолета не покидать и ожидать дальнейших распоряжений из Москвы. Сэр, может полетим ко мне домой, там никакого МИДа не существует! И если у тебя водятся денежки, то и проблем для тебя не существует. Живи, как хочешь и ходи, куда хочешь, только аккуратно плати налоги! Потом, я никак не могу понять такой простой вещи, почему ваш МИД говорит, что вас не существует, когда вы сидите в салоне моего штурмовика и я могу к вам подойти и вас своими руками пощупать!

   Подумав немного, я понял, что, если попытаюсь что-либо объяснить в этой запутанной ситуации простому американцу Льюису, то и сам в ней запутаюсь! Поэтому я просто по-товарищески ему ответил:

   - Льюис, выполняй ранее полученное распоряжение из Москвы и больше ничего не спрашивай. Я сам не понимаю, что вокруг нас происходит! Это большая политика, в ней сам черт не разберет, кто прав, и кто чего-то хочет! Давай разворачивайся и лети в Белград! Да, и заодно попроси своего внештатного второго пилота, Максима Звонарева, связаться с Лондоном, переговорить с Гансом Гептаном, чтобы тот был готов своим Hawker 750 вылететь в Белград или в Москву в любой момент. Окончательное решение по конечной точке маршрута их полета я приму в Белграде, в зависимости от того, как будет развиваться общая ситуация по этому вопросу.

   Льюис Стингл, как всегда, произвел безупречную посадку в международном аэропорту Николы Тесла Белграда. Правда, сербское руководство сильно обеспокоилось и даже испугались, когда наш штурмовик "Гольфстрим" камнем свалился с высоты в восемь тысяч метров и тут же принялся тормозить, запах сожженной резины колес шасси тут же распространился на всю территорию аэропорта.

   Едва только шасси нашего Гольфстрима коснулись посадочной полосы, как наш штурмовик был окружен четырьмя черными автомобилями Ауди 6. Как впоследствии оказалось, это был конвой сербской военной разведки. он сопровождал нас до самолетной стоянки, которую администрация аэропорта выделила нашему "Гольфстриму".

   На стоянке тут же появились технические специалисты белградского аэропорта, произведшие технический осмотр двигателя нашего самолета, а затем они долили авиакеросину в топливные баки, чтобы мы могли взлететь, как только из Москвы поступит соответствующее разрешение. Сербские разведчики ни на шаг не отдалялись от этих специалистов, а Льюис Стингл всего лишь в шаге следовал за сербскими военными разведчиками. Мой американец сильно опасался, что сербы могут в наши топливные баки залить эрзац авиакеросина, а также того, что сербы-разведчики на корпусе нашего штурмовика обнаружат то, что они не должны обнаруживать. Когда я приобретал Гольфстрим, то своего агента попросил постараться и найти такую машину, которая полностью так и не была бы переоборудована в корпоративно-пассажирский самолет. В моем Гольфстриме кое-что оставалось от американского штурмовика для штурмовки наземных объектов и для ведения воздушного боя, поэтому нам нельзя было позволить сербам всего этого обнаружить. Тогда весь мир будет закрыт для перелетов на нашем "Гольфстриме", если его признают военным самолетом.

   В этот момент какой-то серб в военной форме подошел к трапу нашего штурмовика и прямо от трапа прокричал в салон на хорошем русском языке:

   - Господа, администрация аэропорта обратилась в российское посольство с просьбой, как можно быстрее разрешить проблему с вашим самолетом. Так что, уважаемые господа, вам придется набраться терпения и дождаться появление третьего секретаря российского посольства Александра Тихонова, который и займется этим вопросом.

   Услышав слова этого серба, а также фамилию третьего секретаря российского посольства, я тяжело и одновременно горестно вздохнул, так как российское посольство теперь можно было бы смело вычеркивать из списка наших помощников в деле разрешения паспортной проблемы. Когда Саша Тихонов впервые появился в моем отделе, чтобы отработать полгода стажером, то мы его приняли с открытыми сердцами. Старались ему помочь делом и советами, подсказывали, как следует решать тот или этот вопрос или каким творческим стилем написать письмо-запрос. Этот Сашенька тут же отказался работать, на все наши укоры он отвечал односложной, одной и той же фразой:

   - Друзья, пожалуйста, не загружайте меня работой! Я не смогу ее исполнять по той простой причине, что собираюсь уехать в Нью-Йорк на работу в ООН в самое ближайшее время Мой тесть работает начальником кадровой службы этой международной организации, по его рекомендации я включен в кадровый резерв этой организации! Сейчас я занимаюсь подготовкой к этой своей работе, поэтому у меня попросту нет времени ни для чего другого!