Марк и Эзра

– Не верю в справедливость, в беспристрастность и тебе.

– Я дам слово, что не буду мстить, если у убийцы не было злого умысла.

– Во-первых, до чужих умыслов тебе никогда не добраться, ты и в своих-то путаешься. А во‐вторых – почему я должен верить твоему слову? – спросил Марк.

– Потому что так делают мужчины. Дают слово, держат слово и верят в слово. На этом держится мир.

– Верят каждому слову не мужчины, а идиоты, – произнес Кауфман. – Мужчины думают о последствиях своего доверия.

– Я никогда не нарушал данного мной слова, – приподняв подбородок, заявил Хаукур.

– Очень рад за тебя, но это не меняет моего решения. Ты тут вообще ни при чем.

– Как это ни при чем? Есть разница – довериться такому надежному человеку, как я, – он указал себе на грудь большим пальцем, – или проходимцу?

– Никакой, – отмахнулся Кауфман.

– Не понимаю. – На лице Хаукура впервые проступило удивление.

– Что тут непонятного? Какая мне разница, кто меня обманет? Думаешь, если это сделает уважаемый и надежный человек, то эта мысль меня будет греть и радовать? Мол, сам Хаукур меня обманул! Эксклюзив!

– Это паранойя, вы так никому никогда не сможете доверять, – покачал головой посетитель.

– Ну почему? Себе могу.

– Это и есть паранойя, – то ли в шутку, то ли серьезно сказал гость.

– Зря ты иронизируешь. Если тебе что-то непонятно – это не значит, что это не работает.

– И как же это работает?

– Ты никогда не угадаешь, что за человек перед тобой, обманет он тебя или нет. Это невозможно. Но ты всегда можешь рассчитывать на себя, – cказал Марк и посмотрел на Хаукура. Тот внимательно слушал. – Предположим, что ты меня обманешь. Такое вполне возможно. Тогда вопрос в том, переживу ли я это? Справлюсь ли с последствиями? Если да, то я готов рискнуть. Как видишь, ты тут ни при чем.

– То есть вы не верите, что справитесь с результатами моего обмана, – рассуждал Хаукур. – То есть боитесь, что я, узнав имя убийцы, отомщу ему, несмотря ни на что.

– Именно, – зевнул Кауфман.

– Но что вам за дело до убийцы? – Хаукур пристально смотрел на Марка. – Звучит так, будто вы знаете, кто он, и не хотите, чтобы он пострадал.

– Не строй слишком сложных теорий, – сказал Марк. – Во-первых, я не хочу быть соучастником преступления. Во-вторых, я не знаю, кто убийца, а значит, им может оказаться кто угодно. Даже кто-то из моих друзей.

– Среди ваших друзей много убийц?

– Думаю, что нет. И предпочту думать так дальше.

– Это глупо. Нельзя закрывать глаза на правду.

– Правда – это не рыбий жир. Она не всем одинаково полезна, – махнул рукой Кауфман. – Особенно если ты не готов узнать правду.

– Это все слова, – пожал плечами Хаукур. – Я понял, что вы мне не верите. Что мне нужно сделать, чтобы вы мне помогли?

Кауфман задумался, покрутил в руках карандаш. Посетитель по-прежнему оставался на месте. За все время разговора он даже не переступал с ноги на ногу.

– Я помогу тебе, – произнес наконец Кауфман, – но при одном условии.

– Каком?

– Ты отдашь мне браслет своей бабки.

– Я не буду спрашивать, откуда вы знаете про браслет, но уточню – что изменилось? С чего вдруг вы поверили мне?

– Я тебе по-прежнему не верю. Но кое-что изменилось.

– Что?

– О, скоро поймешь.

Хаукур задумался. Снова провел рукой по бороде, потом кивнул.

– Хорошо, по рукам.

– Жди тут. – Кауфман встал с кресла и пошел в глубь лавки.

– А лекция про доверие, справедливость и правду была нужна для того, чтобы набить цену?

– Увидишь, – донесся голос Кауфмана из-за стеллажей.

Марка не было долго. Но в конце концов он вернулся и положил на стойку перфорированную металлическую пластину, с двух сторон прикрепленную к стальной раме.

– Что это? – подойдя к стойке, спросил Хаукур.

– Тауматроп, хоть и не совсем стандартный, – сказал Марк, но, наткнувшись на непонимающий взгляд, пояснил: – Смотри. Берешься за ручку, крепко держишь. Потом другой рукой резко дергаешь пластину. Она будет вращаться вокруг своей оси. Во время вращения из этих дырочек сложится имя убийцы. Ах да, чуть не забыл, думай о матери.

– Хорошо. – Хаукур протянул руку, но Марк его остановил.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

– Ладно. – Кауфман сел на кресло и стал наблюдать.

Хаукур взял тауматроп и дернул пластину. Та закрутилась с ужасающей скоростью. Марк даже засомневался, не сломает ли ее этот отпрыск тролля. Хаукур тем временем вглядывался в открывавшиеся ему одному буквы. Медленно что-то говорил одними губами. Наконец вращение замедлилось.

Хаукур молча положил тауматроп на прилавок, достал из кармана браслет и протянул Кауфману.

– Ты был прав, я не был к такому готов.

Марк ничего не сказал. Он взял браслет и проводил взглядом хмурого Хаукура, неторопливо идущего к выходу.

– Ты же говорил, что мужчины должны верить слову, иначе мир рухнет.

– Я и сейчас так считаю. – Хаукур остановился и оглянулся.

– Тогда почему сразу не поверил полиции?

Хаукур задумчиво пожал плечами.

Глава 30

Звякнул колокольчик, щелкнула табличка над дверью. Марк отложил газету и посмотрел на надпись. Лейпциг.