Марк Солонин

1-киы). Только там, у канала Волга — Москва, она и была (если верить знаменитому сообщению Совинформбюро о г 13 декабря 1941 г.) разбита войсками 1-й Ударной армии. Правда, по немецким данным, 7-я танковая воевала па Восточном и Западном фронтах еще до 1943 г.

Практический вывод из всего вышеизложенного: дивизия легких танков, оказывается, может воевать, может наступать, может вести успешный бой и с пехотой и с іанками противника, может форсировать полноводные реки и брать штурмом большие города. Извините за на-юйливость, но автор готов еще раз напомнить, что весь ггот путь 7-я тд вермахта прошла на легких чешских танках и трофейных французских грузовиках, которые на наших грунтовых дорогах из средства передвижения мотопехоты превращались в предмет для толкания. Уже за первые три недели войны 7-я тд прошла 700 км (считая по прямой) от границы до Ярцево, что чуть больше расстояния от Гродно до Берлина.

Странно, но коммунистические историки всегда считали неизбежным, естественным и единственно возможным и то и другое: и то, что 7-я немецкая танковая дивизия уже 15 июля была у Ярцево, и то, что превосходящий ее по всем параметрам 11-й МК не только не дошел до Берлина (или хотя бы до Меркине), но и закончил свое существование за три дня боев у Гродно. А ведь на первый взгляд удивительным и неправдоподобным представляется тот факт, что немецкая дивизия, вооруженная лишь легкими ганками с противопульным бронированием, смогла «пройти сквозь строй» десятков советских стрелковых дивизий, вооруженных сотнями 45-мм противотанковых пушек, гарантированно пробивавших броню Рг-380) и в лоб, и в борт, «и в хвост, и в гриву». Казалось бы, при таком соотношении «щита и меча» глубокий рейд немецких танков должен был завершиться полным их истреблением.

Все, однако же, не так просто. Танк — это всего лишь инструмент, и результат его использования зависит прежде всего от тактики применения, а еще точнее — от соответствия этой тактики техническим характеристикам вооружения. «Безнадежное» на первый взгляд соотношение между толщиной брони легкого танка и бронепробивае-мостью артиллерийского снаряда является таковым лишь в ситуации, когда на гладком, как стол, поле стоит одинокий танк и ждет, когда в него попадет снаряд. В реальном же бою все несколько иначе.

Во-первых, танк движется. Даже медленно ползущий по раскисшему от дождя полю Т-26 преодолеет последние 600 м (попасть в движущийся танк с большего расстояния практически невозможно) до огневых позиций противотанковой пушки за 3 минуты. Теоретически расчет противотанкового орудия может произвести 10—15 выстрелов в минуту. Но это если не целиться, а просто «лупить в белый свет». Реально и с учетом того, что отдача после выстрела сбивает прицел, в распоряжении артиллеристов не более 5—10 выстрелов. Но танк ведь не просто ползет по полю, он ползет и стреляет. Шансы сторон в «дуэли» танка и противотанковой пушки отнюдь не одинаковы. Бронебойный снаряд, просвистевший в одном сантиметре от башни танка, не принесет ему никакого вреда, в то время как осколочный снаряд (даже если это снаряд малокалиберной 45-мм советской танковой пушки 20К), взорвавшийся на расстоянии нескольких метров от огневой позиции, неизбежно заставит орудие замолчать. Поэтому 5—10 выстрелов, о которых мы сказали выше, в реальном бою являются для расчета противотанковой пушки недосягаемой мечтой — после первых же выстрелов экипаж танка (хорошо подготовленный и обученный экипаж) обнаружит стреляющее орудие и парой осколочных снарядов смахнет пушку с лица земли.

Из этих простых соображений следует, что самым простым и самым эффективным способом прорыва противотанковой обороны является старый как мир, базовый для всего военного дела принцип концентрации. Танковая дивизия, развернувшись в боевой порядок на фронте в 2—3 км, уверенно пробивает оборону, стрелкового (пехотного) полка, на вооружении которого было в начале войны всего 12 противотанковых пушек. Даже если обороняющиеся успеют в кратчайший срок перебросить в район прорыва свой резерв (36 противотанковых 37-мм пушек в истребительно-противотанковом дивизионе пехотной дивизии вермахта), остановить атаку двух-трех сотен танков они не смогут. Потери некоторого числа танков при этом неизбежны, но и прорыв обороны будет неизбежен. Это «некоторое число» может быть сведено к минимуму (если даже не к нулю) за счет артиллерийской поддержки танковой атаки.