Марк Твен

С человеком, который приехал в США, «предполагая зажечь огонь благородного сочувствия» к русской революции в сердцах американцев — этой «нации счастливых поклонников свободы», Марк Твен поделился поразительными мыслями. «Я сказал ему, — читаем мы в «Автобиографии», — то, что считаю истиной: что наше христианство, которым мы издавна гордимся — если не сказать кичимся, — давно уже превратилось в мертвую оболочку, в притворство, в лицемерие; что мы утратили прежнее сочувствие к угнетенным народам, борющимся за свою жизнь и свободу; что мы либо холодно-равнодушны к подобным вещам, либо презрительно над ними смеемся, и что этот смех — единственный отклик, который они вызывают у нашей прессы и всей нации…»

Как измерить тоску, заставившую Твена, верного американского патриота, любившего свою родину незатухающей сыновней любовью, дополнить эти мрачные слова еще более горькими суждениями о своих соотечественниках?! На митинги сторонников русской революции, заметил писатель, «не придут люди, имеющие право называть себя представителями американцев или даже просто американцами… аудитория будет состоять из иностранцев, которые сами страдали еще так недавно, что не успели американизироваться и сердца их еще не превратились в камень».

Так говорил Твен об американцах в один из самых тяжких дней своей жизни. А таких тяжких дней у него становилось все больше и больше…

А все же вера в рядовых людей Америки не покидала писателя. И об этом засвидетельствовал еще один светлый образ, созданный Твеном, — образ капитана Стормфилда.

Путешествие в рай

Первый набросок «Путешествия капитана Стормфилда в рай», вероятно, возник еще в ту пору, когда писались «Простаки за границей». И Твен не расставался ни с антирелигиозными идеями этого рассказа, ни с образом его главного героя — веселого, доброго и умного американца — на протяжении последующих четырех десятилетий своей жизни.

Иные буржуазные американцы, которым в молодости были близки антицерковные традиции просветителей XVIII века, чувствуя приближение смерти, делали попытки найти утешение в религии, готовили себе «на всякий случай» уютное местечко на «том свете».

Но Твен оставался верен своим безбожным взглядам.

Когда в одной из своих лекций Бернард Шоу заметил, что «никакой здравомыслящий человек не согласится теперь принять какие-либо верования без оговорок», то Твен комментировал эти слова следующим образом: «Конечно, нет, только оговорка заключается в том, что он будет круглым идиотом, если вообще примет эти верования».

Писатель часто сочинял «для себя» диалоги на религиозные темы. Вот маленькая девочка Бесси, простой ребенок с ясным умом, доказывает своей религиозной матери, что бог несправедлив.

Бесси хочет знать: для чего бог заставил мальчика Билли заболеть тифом.

«— Как для чего? Чтобы наставить его на путь истинный, чтобы сделать его хорошим мальчиком.

— Но он же умер от тифа, мама. Он не может стать хорошим мальчиком!

— Ах да! Ну, значит, у бога была другая цель. Во всяком случае, это была мудрая цель.

— Что же это была за цель, мама?

— Ты задаешь слишком много вопросов. Быть может, бог хотел послать испытание родителям Билли.

— Но это нечестно, мама?! Если бог хотел послать испытание родителям Билли, зачем же он убил Билли?»

На восьмом десятке жизни Твен начинал чувствовать себя все хуже. У него болела грудь. Говорили, что это болит сердце, и врачи советовали не переутомляться. Но писатель продолжал заниматься литературным трудом.

В 1907 году Твен решил, наконец, напечатать свой рассказ «Путешествие капитана Стормфилда в рай». Этот рассказ — издевка над обычными представлениями о небесах, о рае.

Христиане верят в рай, устроенный только для жителей Земли. Но большинство людей на небесах, выясняет капитан Стормфилд, даже не подозревает о существовании Земли с ее самоуверенными обитателями. Когда Стормфилд, наконец, попадает в отдаленный «земной» отдел рая, его там встречают возгласом, звучащим комически, а отнюдь не «божественно»: «Арфу и псалтырь, пару крыльев и нимб тринадцатый номер для капитана Эли Стормфилда из Сан-Франциско! Выпишите ему пропуск, и пусть войдет».

На небе порядки во многом схожи с земными. Выясняется, что на арфе никто не играет, крылья никому не нужны, а нимб — просто помеха.

Дальше капитан узнает, что в раю имеются привилегированные особы, там даже существует своя аристократия, притом порою довольно низкого пошиба.

Как и на грешной земле, наибольшей популярностью пользуются убийцы и кабатчики.

Преподанные церковью представления о рае просто чепуха.

Впрочем, небеса для Твена это также мир фантастики, где порою осуществляются человеческие мечты. В раю есть немало разумного и справедливого. Люди там должны трудиться, чтобы заработать право на отдых, ибо без труда нет счастья. Небеса — это такое место, где человек может заниматься трудом, который любит. В раю ценят людей не по тому, что они сделали, а по тем потенциям, которые в них заложены и которые порою остаются нереализованными не по их вине.