Марк. Заберу ее себе

— Марк, что…? — спрашивает она, перехватывая мою руку, она держит меня за запястье, не давая двигаться дальше.

Она смущенно улыбается мне своими красивыми губами, припухшими и блестящими от нашего предыдущего поцелуя.

Я должен перестать испытывать судьбу. Я должен убрать свою руку, так как она все еще держит ее. Но я вижу голод в ее глазах. Я держу ее в своих объятиях, и мой голод даже сильнее, чем тот, что я вижу в ней. Я не могу заставить себя остановиться и даже не пытаюсь. Мне нужна София. Я хочу ее.

Я просовываю руку ей под платье еще выше, даже против ее хватки. Мои пальцы движутся вверх по ее бедрам, сосредоточившись только на одном… прикасаться к ней так, как я мечтал с того самого момента, как впервые увидел ее.

— Марк, — она задыхается, когда подушечки моих пальцев касаются ее трусиков, влажных и горячих. Она хочет меня. Доказательство прямо здесь, под моими пальцами. Я чувствую, как ее клитор пульсирует сквозь тонкий материал.

— София, поцелуй меня, — рычу я, едва владея собой, мой голос вибрирует от голода.

— Марк, мы не можем этого сделать, — ее голос становится хриплым от желания.

— Мы можем, и тебе лучше поверить, что мы это сделаем. Я собираюсь трахнуть тебя пальцем, София. Прямо здесь. Прямо сейчас. Я заставлю тебя кончить и проглочу твои крики поцелуем, когда ты будешь выкрикивать мое имя. А потом, когда я закончу, я оближу свои пальцы, пробуя каждую каплю твоих сладких соков.

— Кто-то может увидеть нас, — шепчет она, но не мешает моим пальцам гладить ее через трусики.

— Я буду защищать тебя своим телом. Если они посмотрят сюда, то могут задаться вопросом, что мы делаем, они могут даже заподозрить, но они не увидят тебя. Я буду прятать тебя от любых глаз, кроме моих собственных.

София медленно убирает руку с моего запястья, обнимает меня сзади за шею и притягивает мой рот еще ближе к своему. Это сигнал для меня. Почему, черт возьми, мне кажется, что я только что выиграл самый большой приз в своей жизни?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

СОФИЯ

Я сошла с ума. Это единственное мое оправдание.

Я сижу в кинотеатре, Марк навис надо мной, и его рука гладит меня через трусики. Поправочка, его пальцы уже поддевают резинку моих трусиков и он…

— Марк, что ты делаешь? — задыхаюсь я.

— Я забираюсь в твои трусики, — бормочет он и целует мне в шею.

Я напрягаюсь всем телом и хочу остановить то, что он делает, но в это мгновение его язык ведет дорожку по моей шее вдоль пульса, и я инстинктивно наклоняю голову, давая ему лучший доступ. Я не могу думать, я могу только чувствовать.

— Марк, — стону я, цепляясь за его спину.

— Я здесь, малышка. Я заставлю тебя чувствовать себя очень хорошо, — говорит он, и это уже так. Боже, мне так хорошо, что я едва могу отдышаться. Я теряю все из виду, теряюсь в голоде, который он пробуждает в моем теле.

Я почти забыла, где мы находимся. Почти! Затем я слышу смех где-то спереди. Туман в моем сознании немедленно рассеивается, и я начинаю осознавать другие вещи. Звуки выстрелов на экране, потому что мы, собственно в кинозале, пластиковый подлокотник сиденья, впивающийся мне в бок.

— Стоп, Марк. Ты должен остановиться, — шепчу я, пытаясь отстраниться от него. Кстати, это почти невозможно, потому что он вжал меня в кресло. Он не шевелится, и мне ни за что его не сдвинуть. Он хорошо сложен и очень силен и заставляет меня чувствовать себя маленькой.

— Ты говоришь остановиться, но ты так течешь, что твои трусики промокли насквозь, Софи, — он бормочет эти слова, касаясь моей кожи и звук его голоса а также тот факт, что я чувствую его вес на мне, и голод, исходящий от него. Все это объединяется, чтобы послать дрожь по всему моему телу.

— Мы не можем сделать этого здесь.

— Мы уже это делаем, расслабься, со мной ты в безопасности, — говорит он, а затем, прежде чем я успеваю отругать его и сказать, какой он сумасшедший, два его пальца скользят между моими губами, едва задевая пульсирующий и жаждущий клитор.

— Черт, ты так течешь, — рычит он, его рот возвращается к моему, его язык проникает внутрь, и захватывает меня в страстном поцелуе в то же самое время, когда его пальцы входят внутрь.

Я заблудилась в ощущениях. Это слишком много удовольствия, я не могу с этим бороться. Я отдаюсь этому мгновению, его поцелую, его прикосновению.… ему.

— Вот и все, детка. Просто позволь мне сделать так, чтобы тебе было хорошо, — напевает он. Его пальцы проникают внутрь, не глубоко, но достаточно, чтобы я почувствовала себя полной. Его большой палец скользит по моему ноющему клитору. — Ты такая тугая, что задушишь мой член, София. Ты должна быть хорошей маленькой девочкой и пососать его, и сделать очень влажным, прежде чем я войду в тебя. Если ты этого не сделаешь, он может разорвать тебя на части.

— О, Боже…

— Ты будешь моей хорошей маленькой девочкой? Ты собираешься взять мой член в свой дерзкий маленький ротик и сосать его, как будто это твоя любимая конфета? — говорит он толкаясь в меня пальцами.

— Отвечай мне, София, — предупреждает он строгим голосом.