Маркграф из Преисподней

Хелель пошевелил кончиками пальцев. Это у него заместо «здрасьте». Манеры ни к чёрту, но у него хотя бы есть повод выделываться. Всё-таки, владыка Ада. Вдобавок, до Падения был первым ангелом. Былые заслуги, правда, не в счёт, как говорится, но память-то в геенну не засунешь. А сама она так просто не отпустит. Та ещё сука. Я-то знаю. Помню эпоху великих сражений, хотя с тех пор прошли сотни тысяч лет. Тогда мне ещё доводилось командовать легионами Тьмы, а не драть сочащихся похотью шлюх. Не то, чтобы я жаловался. Каждый труд достоин уважения. И всё же сердце иногда тоскует по тем славным временам.

— Герцог, вы ведь в курсе, что мы участвуем в программе перевоспитания, предложенной коллегами с Небес? — зевнув, спросил Хелель.

Огненная корона над его головой едва теплилась. Видимо, Князь нарочно притушил её, чтобы не делать много чести посланнику Светлого Престола.

— Слышал, повелитель, — ответил я. — Но не слыхал, чтобы хоть кто-то исправился.

— Да, я тоже. Но наши коллеги не теряют надежды. И вот сегодня как раз день, когда один из демонов должен отправиться на исправление. Бессмысленная затея, но правила есть правила.

Сердце кольнуло дурное предчувствие.

— И кого выбрал Совет? — спросил я, глянув на собравшихся в пещере Князей.

Астарот и Вельзевул делали вид, будто разглядывают стены и потолок. Та-а-к… Кажется, ясно, к чему дело идёт!

— Тебя, Элигос, — устало ответил Хелель. — Извини, но ты сейчас самая подходящая кандидатура.

— Как же так, Владыка⁈ — возмутился я. — А кто будет охранять Огненные рубежи⁈

— Видишь ли, мы давно не воюем. И, по сути, твоя должность… Как бы сказать? Бесполезна. Конечно, в твоё отсутствие командование примет Маркиз Ронове. Он ведь сейчас твой зам?

— Ронове⁈ — я даже запнулся от шока. — Да он со своими двадцатью легионами едва справляется! Куда ему ещё мои шестьдесят, повелитель⁈ Нет, я не могу! У меня куча дел! — я принялся загибать пальцы. — Миллионы грешниц не траханы, монография о преимуществе сексуальных истязаний на основе неудовлетворения человеческого либидо не готово и на треть, вилы гнуты-переломаны — заказывать новые надо, котлы, опять же…

— Дело решённое, — остановил меня Хелель. — Совет выбрал тебя. Смирись. В конце концов, это ненадолго. Всего одна человеческая жизнь. Для тебя время пролетит, как мгновение. Всё, не спорь! — слегка повысил голос Князь, заметив, что я открыл рот, чтобы выдвинуть ещё пару аргументов. — Это приказ! Вот Гиллель, он тебя перенесёт и воплотит.

Я мрачно уставился на святого в белом переливающемся одеянии. Господи, как они вообще ходят в этих ночных рубашках⁈ Ни малейшего представления о стиле, честное слово! Моя б воля, я бы за одно это сразу кидал на сковородку или на член насаживал — смотря, какого пола виновный.

— Приветствую, — скривившись, кивнул Гиллель. — Прежде всего, Герцог, нужно определиться с местом, где вы будете проходить исправление. Ну, и с телом, конечно. Будьте любезны, крутаните барабан.

С этими словами он щёлкнул пальцами, и передо мной возникло подобие игрового автомата с сияющей латунной ручкой. Ну, хоть не золото! А то они там, наверху, любят делать из этого металла всё подряд. Один сплошной кич!

Проклиная всё на свете, я взялся за рукоять и рванул вниз, что было сил. Аппарат заскрежетал, раскручивая внутри себя барабан с картинками. Постепенно они начали замедляться и, в конце концов, остановились в определённом порядке. Гиллель взглянул на них, пожевал губами и кивнул.

— Что ж, Герцог, вы везунчик! Думаю, вам даже понравится там, куда вы попадёте.

— Маловероятно! — мрачно ответил я. — Ладно, валяй, святой, делай своё дело. Покончим с этим!

— Согласен и не возражаю. Есть пожелания? Вам выпало два. Редкая удача. Можете что-нибудь прихватить с собой.

— Так… Хочу своего коня и копьё.

Гиллель нахмурился.

— Опасно иметь такие вещи в мире людей. Вам придётся быть с ними очень осторожными, Герцог.

— Поучи меня ещё, святоша! Я этим копьём две с лишним сотни ангелов завалил!

— Об этом и речь, — ничуть не смутился апостол. — Впрочем, как угодно. Правила есть правила. Надеюсь, вы понимаете ответственность и всё такое.

В руке у него возник здоровенный золотой ключ. Он коснулся им моей груди, и пещеру затопило белое сияние. Меня закружило в неистовом вихре, унося то ли вверх, то ли вниз. А затем свет погас, и его место заняла первобытная тьма.

Прошло несколько секунд, и я услышал голос. Он настойчиво звал кого-то:

— Ваша Светлость! Прошу, очнитесь! Слышите меня? Ваша Светлость!

Я ощутил лёгкие, осторожные прикосновения к своему лицу. Было приятно. В сознание вторгся оранжевый свет. Ага, это я открыл глаза! Моргнув несколько раз, я сфокусировал взгляд и понял, что вижу склонившуюся надо мной девушку в белом чепце. Ноздри наполнились тонким ароматом реактивов. Хм… Странный выбор парфюма.

— Как меня зовут? — разомкнув уста, хрипло и сипло спросил я.

— Вы очнулись! — обрадовалась девушка. — Какое счастье! Ваша матушка места себе не находила от горя! Думала, вы так и умрёте, не приходя в сознание. Как вы себя чувствуете, Ваша Светлость⁈