Марки из старого альбома

К сожалению, материалы Шлиссельбургской управы за 1865 - 1867 гг. не сохранились. Исследователи установили, что решение об оплате корреспонденции, пересылаемой по уездной земской почте Шлиссельбургского уезда, было принято только в 1876 г. Это и дало основание предположить, что марки в Шлиссельбургском уезде могли применяться никак не ранее 1877 г., т. е. когда марки земской почты были уже широко известны.

Наиболее ранним документом, свидетельствующим о введении земских марок, является доклад Верхнеднепровской земской управы Екатеринославской губернии уездному земскому Собранию, в котором, отчитываясь о своих действиях в 1866 г., Управа сообщала, что земская почта учреждена с 14 мая 1866 г. и с 1 декабря введены четырехкопеечные марки.

Видимо, эту дату - 1 декабря 1866 г. - и следует считать днем рождения первых земских почтовых марок, поступивших в обращение.

Однако сразу же возникает естественный вопрос, а как быть с маркой Шлиссельбургского уезда, фотокопия которой была помещена в 1871 г. в июльском номере журнала «Le Timbre-Poste» и описана в первом каталоге, изданном фирмой Моэнс в начале 1875 г.

Тайна марки Шлиссельбургского уезда хранится в материалах земских Собраний 1865 - 1866 гг., которые должны быть найдены пытливыми коллекционерами-исследователями. А до тех пор вопрос первенства остается открытым…

Новый филателистический континент

Земские почтовые марки сразу же привлекли внимание филателистов. Еще бы, первые филателисты постоянно испытывали «марочный голод». Многие страны, хотя и признавали преимущества марок, но особенно не торопились с их введением. К 1870 г. во всем мире было около 3000 почтовых миниатюр. Поэтому филателисты дотошно изучали каждую марку, попадавшую им в руки. Сравнивали все элементы рисунка. Отыскивали мельчайшие отличия. Открывали диковинные экземпляры, вся необычность которых подчас сводилась к своеобразному начертанию одного единственного штриха или лишней точке. Организация земских почт и выпуск ее марок были равносильны открытию нового филателистического континента. Это было тем более интересно, что земские марки не должны были повторять рисунков и цветов государственных знаков почтовой оплаты.

Коллекционеры справедливо рассчитывали, что земские марки внесут свежую струю в поток однообразных портретов монархов и изображений цифр и гербов.

Надежды филателистов оправдались с лихвой.

Многие выпуски земских марок чуть ли не сразу после выхода в свет становились редкими. Это заставляло тогдашних собирателей изобретать различные способы пополнения коллекций. Некоторым удавалось выписывать из уездов земские марки и конверты. Это было удобно, так как земские управы делали для коллекционеров большую скидку. А иногда марки старых выпусков высылались даже бесплатно.

Продажа земских знаков почтовой оплаты в некоторых уездах проводилась в таких незначительных размерах, что суммы, получаемые от коллекционеров, часто превышали доходы от продажи марок населению. Деньги, полученные от филателистов, использовались на содержание земской почты. Ведь от продажи марок филателистам Полтавский, Белозерский, Грязовецкий, Соликамский, Ирбитский, Красненский и некоторые другие уезды выручали по нескольку сот рублей в год.

Однако следует сказать, что еще больший интерес к земским маркам проявляли торговцы, которые стремились скупить «на корню» выпуски земских марок.

В отчетах большинства уездных управ встречаются сведения о продаже марок старых и новых выпусков оптовым скупщикам.

Большой интерес вызывали почтовые марки земств за границей. Ими интересовались не только отдельные коллекционеры, но и филателистические фирмы, одной из которых являлась известная бельгийская фирма «Моэнс».

Однако не все земские управы шли на поводу коммерческого интереса. Некоторые, например Алатырская (Симбирской губернии), категорически отказывались посылать по заявкам или продавать коллекционерам земские знаки почтовой оплаты. Другие земства выпускали марки малыми тиражами только для своих почтовых нужд! Так, Лохвицкий и Ржевский уезды ряд марок издали тиражом от 100 до 375 штук.

Это до некоторой степени и определило причины чрезвычайной редкости ряда земских марок и огромного интереса к ним со стороны русских и зарубежных филателистов, что послужило И. Ильфу и Е. Петрову темой отдельной главы «Прошлое регистратора загса», которая не была включена в окончательный вариант романа «Двенадцать стульев».