Марки королевы Виктории

– Она сказала, что Сэмми очень подло себя с ней ведет. При этих словах я рассмеялась. В это было трудно поверить, зная о том, какую дорогую одежду и ювелирные изделия она покупала на его деньги. И я сказала ей, что она самая избалованная жена, какую мне только доводилось видеть. Тогда она жутко на меня разозлилась. Думаю, именно в этот момент я впервые ясно осознала, что здорово ей не нравлюсь. Возможно, никогда не нравилась – с первой нашей встречи. Как бы то ни было, я подумала, что ей тем легче будет раскрыть нам свой секрет. Ведь в нем заключалось наказание. И не только для Сэмми, но и для нас.

Она сказала, что нашла способ, как выманивать у Сэмми деньги, чтобы покупать себе вещи, делающие ее счастливой. Разумеется, она наркотики имела в виду. После этого она сказала, что у нее есть приятель, который продает Сэмми дорогие марки, а ей платит комиссионные – за то, что познакомила его с Сэмми. Ну и за молчание относительно того, что все эти марки – ничего не стоящие подделки. Когда она это сказала, Тоби издал горлом какой-то странный звук, и я никак не могла понять, почему он вдруг так сильно побледнел. Но потом догадалась… Почему бы тебе не рассказать ей об этом, Тоби? – добавила она, сурово поджав губы.

Ее муж подался всем телом вперед, откашлялся и едва слышно пробормотал:

– О Господи…

– Продолжай! – скомандовала Хелен. Тоби сел на стуле прямо и с безжизненным, лишенным всякого выражения лицом приступил к своему повествованию.

– Несколько месяцев назад Сэмми показал мне эти марки, «Шалонские головки», которые он начал получать из какого-то нового источника. Они были лучшего качества, да и обходились ему куда дешевле тех, что он приобретал при посредстве знакомых дилеров или на аукционах. Среди них попадались истинные шедевры…

А история такая: некий дилер от филателии вступил в Лондоне в деловой контакт с одной вдовой, семейство покойного мужа которой собирало марки на протяжении нескольких поколений. Его отец и дедушка служили в английской колониальной администрации во многих странах, зависевших от Британской короны и разбросанных по всему свету, и собрали фантастическую коллекцию имперских марок, в особенности «Шалонских головок». Эта странная вдова знала, что они ценные, но насколько – представления не имела. Кроме того, она не хотела продавать коллекцию целиком, так как надеялась оставить большую ее часть своим внукам. Однако при небольшом доходе поддерживать привычный уровень жизни и продолжать участвовать в делах благотворительности стало затруднительно, и она начала продавать марки из собрания мужа – примерно по страничке из альбома за один раз.

По словам Сэмми, он договорился с этим дилером, что будет брать у него абсолютно все, что ему достанется от вдовы, сразу по завершении очередной сделки. Сэмми был весьма взволнован и обрадован этим обстоятельством. Со стороны казалось, будто он нашел золотую жилу. Помнится, я жутко ему завидовал и сетовал на то, что удача всегда выпадает людям вроде Сэмми, в сущности, в этом не нуждающимся.

Время от времени он показывал мне свои «новейшие приобретения из коллекции вдовы» – так он эти марки называл. Часть его сознания стремилась сохранить эти операции в тайне, другая требовала, чтобы он возвестил о своем успехе миру. По-видимому, он разрешал эту дилемму, встречаясь со мной и показывая марки. Я был, что называется, самой подходящей для этого аудиторией, поскольку мог по достоинству оценить редкую марку, а кроме того, часами внимать его рассуждениям о новоприобретенных «Шалонских головках», когда ему становилось невмоготу об этом молчать. При этом он всякий раз брал с меня обещание никому об этом не рассказывать. Он не понимал, что у меня в душе все кипело от зависти – ведь это действительно были прекрасные марки.

– Он рассказывал вам хоть что-нибудь об этом новом дилере?