Марки королевы Виктории

– У меня дома в кабинете есть одна гравюра, приобретенная год назад в антикварном магазине в Инвернессе. На ней изображен весьма плотного сложения жизнерадостный мужчина, одетый в камзол, парик и короткие, до колен, панталоны. Он беседует с художником и что-то объясняет ему. Это портрет Саймона, лорда Ловата, о чем свидетельствует подпись. Далее сказано: «Взято из жизни и гравировано в технике офорта Уильямом Хогартом. Опубликовано в соответствии с парламентским актом 25 августа 1746 года».

– Похоже, я потерял нить, Сандип, – сказал Брок. Они вышли из лифта и двинулись по длинному и пустому подземному коридору.

– Ловат был вождем горцев. Во время шотландского восстания 1745 года он был захвачен англичанами и препровожден в Тауэр, где Хогарт и набросал его портрет, перед тем как его вывели во двор и обезглавили. Ловат был последним человеком, обезглавленным в Англии по приговору королевского суда.

– Я по-прежнему не улавливаю…

– Это обезглавливание точно совпадает по времени с Актом об унии, а в соответствии с ним образовалось Соединенное Королевство! А нынешняя склонность к обезглавливанию является отражением общеизвестного факта, что ваше драгоценное Соединенное Королевство разваливается на части! – радостно вскричал доктор Мехта, после чего открыл дверь и вошел в большой анатомический зал.

– Очень убедительно, Сандип, – пробормотал Брок и подумал, что индус по обыкновению переврал все исторические даты и факты, подгоняя их под свою очередную курьезную теорию. Потом он надел халат и перчатки и другую защитную одежду, предложенную ему ассистенткой. – Я буду иметь это в виду как возможный мотив. Без сомнения, адвокаты за это ухватятся.

– Значит, у вас уже есть подозреваемый?

– Нет, в сущности… Разве что любовник или муж…

– О Господи! – Мехта в разочаровании закатил глаза к потолку. – Всегда любовник или муж…

Брок проследовал за ним через облицованную пластиком дверь в большую, ярко освещенную комнату.

В анатомическом зале выстроились в два длинных ряда шестнадцать секционных столов. Рядом с ними стояли низенькие металлические столики и раковины. Завтра, в понедельник, который считался самым загруженным днем в этом подразделении, на всех этих секционных столах будут лежать трупы, но сегодня оказался занят только один. Покоившаяся посередине большого анатомического стола голова Евы имела патетический вид и казалась всеми забытой, никому не нужной вещью.

Мехта представил Брока своей ассистентке Энни – молодой женщине с густыми волосами до плеч. Энни одарила Брока короткой зубастой улыбкой и продолжила приготовления к исследованию, выкладывая на рабочую поверхность стола хирургические инструменты и металлические ванночки и кюветы для образцов. Она работала с Мехтой давно и к его трепу уже привыкла.

– Мы ждем результаты анализов на СПИД и гепатит С, которые должны получить в ближайшее время, – сказал Мехта.

И действительно, в дверях появилась женщина в белом халате и помахала ему. Энни наблюдала, как патологоанатом просматривал полученные из лаборатории бумаги. Наконец он, кивнув, что-то спросил у женщины и повернулся к Броку:

– Все чисто.

Энни уже интерпретировала результаты анализов, сообразуясь с языком жестов своего шефа, и надела перчатки, белую маску и пластиковые очки. Потом она подошла к столу, взяла голову Евы своими розовыми, затянутыми в пластиковые перчатки руками и повернула ее так, что лицо запрокинулось к потолку. Мехта направился к противоположному концу стола, натягивая перчатки и жестом предлагая Броку к нему присоединиться.

– Между прочим, мне действительно нужно для правильного исследования кое-что еще помимо головы, – сказал Мехта, обращаясь к Броку. – Взгляните: линия отделения головы от туловища проходит по шее очень высоко, в связи с чем мы лишились сразу и подъязычной кости, и щитовидного хряща, которые, если бы мы обнаружили на них повреждения, могли указывать на попытку удушения руками. Я хотел бы привлечь ваше внимание к одному обстоятельству, о котором вы тоже наверняка размышляли. Мне думается, голову доставили в таком виде именно для того, чтобы мы имели возможность удостовериться в смерти жертвы, но не смогли при этом установить кое-что другое.

– Например? – проворчал Брок.

– Например причину смерти. Или что-нибудь из совсем другой сферы. Скажем, факт изнасилования или беременности. Но нельзя сказать, чтобы мы были полностью лишены такой возможности. Хотя щитовидная железа и отсутствует, давление, оказанное на нее при насильственных действиях, может найти отражение в виде чрезмерного содержания в крови вырабатываемого ею гормона, что можно проверить с помощью определенных тестов. С другой стороны, как вы можете видеть, на лице жертвы явных признаков конгестии, или застоя крови, нет, как не наблюдается и вспучивания слизистой оболочки глаз, что могло бы свидетельствовать о прекращении доступа воздуха и закупорке головных кровеносных сосудов.

– Но разве обезглавливание не является очевидной причиной смерти? – осведомился Брок.

Мехта рассмеялся.