Маркиз де Карабас. Женитьба Корбаля.

Гош, высокий и величественный, в плотно облегающем синем мундире с красными кантами, перепоясанном трехцветным поясом, и с черным военным галстуком, подчеркивавшим решительную линию его подбородка, посмотрел в глаза сирены[84] взглядом, в котором наблюдательный Кантэн уловил ответное тепло. С кресла, где сидел Умберт, донесся смех, на который никто не обратил внимания.

– Если вы соблаговолите спеть, сударыня, то не имеет никакого значения, что именно вы споете.

Они вместе подошли к клавикордам. Луиза дю Грего громко вздохнула.

– Я спою что-нибудь такое, что позволит мне излить жалобу на мое одиночество и мою несчастную долю.

– Сударыня, вы не созданы для одиночества.

– И тем не менее, обречена на него. Такова воля рока.

– С роком надо бороться.

– Увы! Я не обучена этому искусству, – вздохнула виконтесса.

– Той, что наделена вашими достоинствами, нечему учиться. Желать – значит владеть.

Она метнула на него застенчивый взгляд из-под дрогнувших ресниц.

– Такому человеку, как вы, мой генерал, я готова поверить.

Виконтесса села за инструмент, и ее дрожащие пальцы забегали по клавишам. Она запела душещипательную песенку про слезы и разбитое сердце, не сводя глаз с возвышающейся над ней величественной фигуры, словно обращая к ее обладателю трепетные слова, сочиненные автором.

Прижавшись к спинке кресла, Умберт смотрел на певицу и ухмылялся. Кантэн наблюдал эту сцену с затаенным удовольствием и жалел лишь о том, что человек, всецело завладевший вниманием благородной дамы, должен уехать на следующее утро.

Однако он довольно скоро заметил, что оная дама, разделяя его сожаления, отнюдь не намерена предоставить событиям развиваться своим чередом. Когда песня закончилась, она нарушила воцарившееся молчание замечанием по поводу близкого отъезда генерала:

– Вы непременно должны продолжить путь завтра утром, сударь?

Она уже настолько завладела мыслями молодого генерала, что он галантно ответил:

– Уверяю вас, сударыня, что в противном случае я не продолжил бы его так скоро.

Она все еще сидела за клавикордами, он стоял рядом с ней. Она слегка хмурилась, наклонив голову, затем вдруг подняла глаза и порывисто повернулась к нему.

– Я, конечно, понимаю, что вы – человек, который не боится опасности. Однако я спрашиваю себя: знаете ли вы, сколько опасностей подстерегает вас между нашим замком и Шербуром?

Генерал пожал плечами.

– Разумеется, я не пребываю в неведении о беспорядках, поскольку меня послали на запад именно с тем, чтобы их подавить. Но такова моя работа: встречать лицом к лицу любые опасности.

– А разве в вашу работу не входит сперва убедиться в том, что вы способны преодолеть эти опасности? Это ли не первый долг солдата?

– Думаю, я в состоянии их преодолеть.

– О нет. Вы ошибаетесь. Между Кэтлегоном и Ренном действуют банды шуанов. Всего два дня назад одна из них напала на хорошо охраняемый конвой и захватила его.

– Что такое? – воскликнул Умберт, вскакивая с кресла. Виконтесса пристально посмотрела на него, затем на Гоша.

– Неужели вы об этом не слышали?

Оба ответили отрицательно, а Кантэн тем временем недоумевал, как могло случиться, что раньше она ни словом не обмолвилась о столь поразительном событии. Умберт засыпал ее вопросами о точном месте нападения, о содержании конвоя, численности и боеспособности эскорта. Ее ответы звучали туманно. Сведения она получила от крестьян Кэтлегона, которые не вдавались в подробности. Но шуаны – это она знала наверняка – очень сильны и повсюду имеют своих шпионов. Она подробно остановилась на повадках шуанов: они незаметно передвигаются в лесах, собираются для нанесения страшного удара и, нанеся его, рассеиваются, всегда неуловимые, ускользающие, грозные. Она особо подчеркнула, каким торжеством для них будет поимка генерала и уничтожение его эскорта. Они до сих пор не напали на них лишь потому, что генерал со своими людьми еще не достиг укрытия, в котором шуаны устроили засаду. Не может быть, чтобы они не знали о его присутствии в Кэтлегоне. Без сомнения, им известен каждый его шаг, ведь они внимательно следят за ним.

– Вы хотите сказать, – воскликнул Умберт, – что они могут напасть на нас даже здесь?

Виконтесса так энергично тряхнула головой, что ее прическа пришла в некоторый беспорядок и тугой черный локон упал на белую грудь.

– О нет. Здесь они на вас не нападут – в этом случае нам отплатят той же монетой. У нас вы в полной безопасности. Вы правильно поступите, мой генерал, воспользовавшись преимуществами, которые предоставляет вам Кэтлегон.

– Каковы же эти преимущества?

– Надежное укрытие до тех пор, пока вы не укрепите свой недостаточно многочисленный эскорт. Я пошлю нашего человека в Сен-Брие, Сен-Мало, да куда угодно, где расположен гарнизон, который сможет оказать вам необходимую помощь.

Видя, что Гош глубоко задумался, Умберт решительно запротестовал:

– Но это означает задержку!