Маркиз де Сад

В ответ на эту непочтительную статью, в которой им не увлекались так, как увлекался он сам собой, он напечатал у своего издателя Массе наглую брошюру под заглавием: «Автор „Преступлений любви“ — пасквилянту Вильтерку».

Желчный романист в особенности негодовал на то, что Вильтерк осмелился приписать ему «Жюстину».

«Я требую от тебя, — восклицал он, — доказать мне, что я автор этой книги… Только клеветник может без всяких доказательств подозревать честного человека… Как бы то ни было, я говорю и утверждаю, что не писал никогда безнравственных книг и не буду писать».

Он действительно несколько раз повторял это отречение, но никто ему не верил, да и он сам не верил себе.

Подпольный роман «Золоэ и ее два спутника» Из тюрьмы Святой Пелагеи в Шарантон Последние годы жизни маркиза де Сада

В июле 1800 года появился роман без имени автора, который продавался из-под полы и который, переходя из рук в руки, читался и перечитывался в официальных кругах — одними из любопытства, другими из любви к сплетне — и, наконец, произвел огромный скандал.

В этом романе, названном «Золоэ и ее два спутника» были подробно описаны самые отвратительные оргии и под вымышленными именами, которые не могли обмануть ни одного читателя, фигурировали Бонапарт — Д'Орсек (Orsec — анаграмма от слова «Corse» — Корсика), Жозефина (Золоэ), г-жа Тальен (Лореда), г-жа Висконти (Вользанж), Баррас («Сабар» — снова анаграмма) и т. д.

Точная копия портретов позволила безошибочно угадать главных действующих лиц.

С первых же страниц книги автор спрашивает:

«Что с вами, дорогая Золоэ? Ваш сморщенный лобик говорит о печали. Разве судьба не подарила вас улыбкой? Чего недостает вам для вашей славы, для вашего могущества? Ваш бессмертный супруг не солнце ли отечества?»

Кто не узнал бы в 1800 году в этом «бессмертном супруге», в этом «солнце отечества» Бонапарта? В небрежно набросанном, но поразительно схожем портрете женщины нельзя было не признать Жозефины.

Золоэ родилась в Америке. На сороковом году она имеет не меньше претензий нравиться, чем и в двадцать пять. В ней соединилось все, что может пленить и губить: вкрадчивый голос, сатанинская хитрость, страсть к удовольствиям, алчность к деньгам, которыми она сорила, как игрок, жажда роскоши, поглощавшая доход с десяти провинций.

«Она никогда не была хороша, но уже с пятнадцати лет ее тонкое кокетство привлекло к ней массу поклонников. Их не смутил ее брак с графом де Бармоном (граф де Богарнэ), они продолжали надеяться на успех, и чувствительная Золоэ не решилась разрушить эти надежды. От этого брака родились сын и дочь, в настоящее время причастные к судьбе своего знаменитого отчима».

Остальные действующие лица — сенатор Д., погрязший в пороках, игрок С, и народный представитель К., которого автор пасквиля характеризует эпизодом из его жизни.

«Проходя по площади Каруселя, — говорит он, — я встретил двух дюжих парней, которые несли на носилках нечто вроде человека, завернутого с головы до ног в голубой плащ.

Я спросил из любопытства у одного из носильщиков, кого они несут.

— Следуйте за нами, — отвечал он, — и вы узнаете.

Носилки остановились около дома гражданина К. Оказалось, что это именно он прогуливался в таком странном экипаже.

Красное, как кумач, лицо, глаза, налитые вином, бессвязные речи и бесстыдные жесты, грязные следы минувшей тошноты на губах и на всей одежде объяснили мне причину состояния, в котором находился представитель Франции.

Зрелище это поразило меня, но один из носильщиков заметил:

— Нельзя слишком строго судить гражданина К. Чуть не ежеминутно ему кто-нибудь нужен — сегодня промышленник, завтра поставщик, затем еще какой-нибудь директор конторы. С каждым ему нужно поговорить по делу, и они идут в трактир. Что прикажете делать? Ведь только в трактире и можно делать дела. Стоит выпить одну бутылочку, другие следуют за ней, а чтобы привести собеседника К, в хорошее расположение духа, надо не менее десяти».

Кто был автор этого романа-памфлета, роскошные экземпляры которого на веленевой бумаге были посланы некоторым из выведенных в нем особ? Почти все указывали на маркиза де Сада.

Арест его был делом решенным, но было признано необходимым обставить арест так, чтобы не увеличивать скандала и преследованием автора не придавать в глазах публики значения малораспространенному сочинению.

Вследствие этого полиция как бы не обратила внимания на «Золоэ и ее два спутника», а занялась «Жюльеттой», которую продавали почти открыто.

5 марта 1801 года де Сад был арестован у своего издателя, которому он в этот день принес рукопись.[11] Последняя была конфискована вместе со значительным количеством экземпляров старого издания.

Допрошенный маркиз заявил, что не он автор «Жюльетты», а что действительный автор поручил ему переписать сочинение.