Маркиз и маркиза Ангелов

И не обратили внимания на то, что Фредик ничего им не сказал вслед. А все потому, что Миша сообщил малышу, что Влад умер, и его больше не будет нигде и никогда.

И мальчик очень переживал. Он скучал не только по родителям. Все, кто был вокруг в его детстве, были ему нужны, как стены нужны дому. И он страдал, понимая, что вот уже все стало не таким, как раньше. Ему было больно. Он не плакал, но ему не хотелось говорить, а хотелось вспоминать Влада. Это потому что его дух прибыл сюда попрощаться с друзьями. Стоял и наблюдал продолжающуюся без него жизнь. Ангел Фреда и Ангел Влада подошли к Ангелу Михаила.

– Для малыша Влад значил больше, чем для остальных. Он был его другом, таким же, как Миша.

В диалог Ангелов вмешался дух Влада:

– Хотел у тебя, Ангел, спросить: такой была моя судьба – умереть на свадьбе?

– Нет. Это была злая воля человека с выгоревшей душой, его действиями наша команда руководить не может. А твоя судьба была довольно долгой – до шестидесяти двух лет. И тогда ты мог бы почивать на лаврах после изготовления непревзойденного протеза.

Коты вздыбили шерсть на загривках и взвыли. Они видят духов. А пес с недоумением и растерянностью уставился на семейство кошачьих: чего это они? Не на него ли опять ополчились?

Фредик заплакал и уткнулся в колени Миши. Тот погладил мальчика по голове.

– Не обижайся. Это они не на тебя злятся, – успокоил Миша. А его Ангел попросил Ангела Влада, чтобы энергетическая оболочка отошла подальше от глаз-радаров котов. И Влад пошел и сел в гамак в саду. Но тот под его новым весом едва шелохнулся, как от ветра. Душа парня скучала по земным радостям. И ей было тревожно и радостно одновременно от предчувствия другой реальности, в которой он оказался так внезапно, не подготовившись к ней совершенно.

– Но впереди – вечность, – успокоил его Ангел. Через сорок дней тебе уже станет недоступно передвижение над землей.

– А у меня есть шансы на рай? – вздохнув, спросил у Ангела призрачный Влад.

– Ты – убиенный. И шансы твои высоки.

– Но отец из-за меня убил человека еще в Штатах.

– В Москве тоже убил еще одного. А ты думал, что он тебя не любит.

– Он и не любил. Я в стихах Сони прочел: «Любить живых куда трудней, чем мертвых, чем просто тень, оставленную именем, чем только то, что в памяти хорошего намеренно оставлено нам ими».

– Намеренно? Почему намеренно?

– Наверное, можно что-то хорошее сделать и нечаянно, не специально.

Ангел задумался на пару секунд.

– Но можно ведь делать хорошее другим ради себя самого! Мог же твой отец пожелать получить стакан воды перед смертью из рук сына? Мог. Или мог он желать передать тебе накопленное? В его случае накоплено все было явно не путем праведным.

– Он уже передал часть своего добра мне – в виде студии.

– И это тебя погубило. Он хотел тебе безбедной жизни, а накликал беду.

– Думаю, это меньшее, в чем он виноват в своей жизни.

– Не нам судить его.

– Раз я убиенный, то, сам того не желая, он обеспечил мне рай.

Ангел улыбнулся шутке подопечного. И перенес его энергетическую оболочку в Москву – в пентхаус Гии, где находились одевающиеся на похороны две женщины: молодая вдова и теща. Лица у обеих были заплаканными и измученными. В квартире уже был, кроме него, еще и дух Настиного отца с его Ангелом. Духи мужчин обнялись.

– Почему ты так задержался в Турции? – в голосе тестя звучал упрек зятю.

– Надо было с друзьями попрощаться. У одного из них был день рождения. Раньше-то у меня друзей не было – так, коллеги, девки. Да и те пропали после потери мною части ноги.

Мама так сильно горевала, что умерла. А отец не интересовался мною до тех самых пор, пока мать не попросила помощи для меня. И он убил того пьяного водителя, который переехал и раздробил мне своей машиной ногу.

– Молодец. Не то что я.

– Ты еще лучше, Олег. Ты за дочь вообще умер.

– Бросил своих девочек ради шлюхи. Сегодня видел, что Танька со своим шефом переспала в нашем доме. Я предполагал, что у них бывает пересып. Но чтоб в день моих похорон… Вот я и пришел сюда. И вижу, кто меня любил, а кто – нет. Но менять что-то поздно.

– А может, и нельзя это определить до смерти, кто тебя любит, а кто притворяется. – Лицо Влада помрачнело, он вспомнил, как по-мужски Гия обнял Настю после того, как у нее убили мужа и отца. И его резанула боль ревности.

– Наверное, достаточно любить самому. Как думаешь? – спросил Влад Олега. Их Ангелы переглянулись.

– Ладно, ребята. Женщины выезжают. Вас перенести на кладбище или сами шмыгните в машину с ними, – поинтересовался Ангел Влада.

– Меня – перенести, – попросил Влад. И его энергетическая оболочка понеслась над улицами Москвы, которые он толком и рассмотреть-то не успел перед смертью. День всего и прожил в «Городе отца», как он всегда думал о русской столице.

– А я – юркну в машину, – ответил Олег. – Давно к моим девочкам даже в гости не заходил. – Голос его сорвался на слезную ноту.

– У вас есть еще тридцать восемь дней тут, – напомнил Ангел Олега. – А потом – отправим вас к Петру и Павлу за ворота, на отбор и очищение.