Маркиз и маркиза Ангелов

– Ну, сама подумай, зачем им отдельно моя нога или кусок ладони отдельно от всего остального на свидании. На меня нацелится кто-то один. То есть одна.

– В наше время в поле претендента на тело уверенным быть нельзя. Это может быть даже гермафродит.

Клод рассмеялся Сониной шутке. И все словно расступилась. Их поглощенность друг другом сомнения не вызывала. Над ними словно был общий купол. Его создали Ангелы, сцепившись энергетическими крыльями. Восхищение почти всегда заканчивается завистью. А это смертельно опасное чувство.

Не сдалась только секс-символ европейского кино. Она спокойно ловила взгляд Клода и уставилась ему в глаза так откровенно маняще, что мужчина в нем не смог отвести глаза.

– Хочешь, я отойду в сторонку. Все же переспать с Нею – это верный путь на Олимп.

– Что мне там делать, на горе. Я же – Рыба, – отшутился Клод.

– Рыба? А зачем притворялся леопардом при нашей первой встрече? Обманщик. – Соня так явно кокетничала с мужем. Самоутверждение было ей необходимо.

– Это все жизнь у моря повлияла – йод в воде и воздухе, вот и мутировал, – продолжил Клод рассказ о своем превращении в рыбу.

Услышавшая их шутливый диалог журналистка из информационного агентства тут же растиражировала его. И вскоре весь интернет знал о том, что Маркиз устоял перед Дивой. Что еще больше раззадорило ее. Красавица походя сказала в телекамеру своим волнующим голосом:

– Я наметила себе фаворита в постель на сегодняшнюю ночь и через вас хочу позвать его в покои. Такой генофонд не должен быть скован только брачными узами, размножаться в одном месте – это преступление со стороны такого опасного красавца.

Все так и ахнули. И ожидали ответного хода со стороны Клода.

Тот же журналист перевел камеру на него.

– Покои – от слова покой. Счастливых снов в прекрасном одиночестве.

В зале на показах конкурсных фильмов было очень интересно с разницей в несколько минут после фильма видеть актеров на сцене, для них всех этот контраст «супербогов с кинопленки» и гораздо менее крупных и красивых людей, слегка похожих на героев только что просмотренных картин, был естественным. А вот Софья с Клодом на такое мероприятие попали первый раз.

Неподалеку от них сидел режиссер Заславский с женой Марианной. Но он делал вид, что в упор не видит потрясающе красивую пару. Зависть, которая когда-то уничтожила его душу, сама-то не умерла. Ему даже казалось, что Клод так вырядился назло ему лично, чтобы режиссера никто и не заметил рядом с таким красавцем. Он был уверен, что Софью не позовут на вручение приза, только ее мужа.

Но когда настал день вручения премий, Софью все же позвали в свет софитов. Она пошла, придерживая на ступеньках, ведущих к сцене, подол платья. И оно сияло вокруг нее, как ореол. Эта пара все в тех же нарядах, что и в первый день, стала легендарной. Но супруги предпочитали не тусоваться со всеми – из-за ревности Софьи, которая боялась происков своей именитой соперницы – всемирного секс-символа. Хотя после фильма Заславского дива изменила свое мнение о Софье. Раньше она считала, что такой потрясающий образчик мужской красоты «достался красивой мордашке и убийственной груди», но услышав стихи к рэпу на английском, она поняла и новаторство, и глубину того, что сделала жена Клода, и в интервью сказала, что готова снять шляпу и все остальное, перед гениальной четой Таубов. И пообещала «не вклиниваться в их общую электризующую ауру»:

– Эти Голубки «поют» то так горько, то так сладко. И если сплетня о том, что они подменяли в постельной сцене актеров, исполнивших главные роли, верна, то они пришли в мир кинематографа раз и навсегда, сколько бы ни зарекались от своего эротического рэпа.

В момент триумфа Соню тошнило от головной боли. Она так переволновалась, чувствовала себя огромной и распаренной в беспощадном свете сцены. Но Клод ущипнул ее за попу, словно мальчишка в первом классе, и сказал в микрофон:

– Эротический рэп изобрела моя жена. А я по ее приказу синтезировал и дописывал музыку. И я счастлив, что за то удовольствие, которое мы получили в процессе записи, мы имеем в качестве бонуса и наслаждение видеть вокруг лучшие лица мирового кинематографа. И – наслаждаться атмосферой драйва и секса, которая из залов показов не выходит. Мы тут первый и последний раз, но впечатлений хватит на всю жизнь.

Ведущий церемонии – импозантный до невозможности, особенно похожий на греческого Бога в костюме, – отдал пресловутую ветвь не Клоду, а Соне.

– Простите, Клод, но я был должен эту красоту увидеть чуть ближе, – извинился он, пожимая руку.

– Очень вас понимаю, – весело ответил Клод.

При выходе из зала чету Таубов поджидало больше всего репортеров. Они явно были открытием фестиваля.

Одна очаровательная девушка с микрофоном «Фешен ТВ» спросила, кто автор чудесных нарядов супружеской пары. И Соня, памятуя свое обещание, огласила имя немца, живущего в Анталии, на весь мир моды.

– Он хотел, чтобы мы были похожи на чету лебедей. Или Маркиза и Маркизу Ангелов. И эти образы были прочтены всеми журналистами.