Маркиз на Рождество (ЛП)

Она сделала глубокий вдох и отворила дверь, не зная, что за ней обнаружит. Внутри оказалось чисто и прибрано. На мебели не было ни пылинки. Несмотря на то, что Вайолет обходила детскую стороной, миссис Норрис продолжала поддерживать здесь порядок.

Сундуки были аккуратно составлены за ширмой. Еще один стоял под узкой кроватью. Она открыла верхний, рассчитывая найти там ночную рубашку, сорочку или халат.

Запах сосны смешался с запахом кожи и чего-то еще, неуловимого. Она взяла в руки сюртук и поняла, что он до сих пор пахнет им. Даже спустя три с половиной года после его смерти здесь, в этой комнате, сохранилось присутствие Джона.

Глядя на его вещи, Вайолет вдруг захотела ощутить боль, испытать гнев, но эти эмоции умерли, как умер ее муж. Осталась только легкая грусть. Она грустила не о себе, нет, но о прерванной жизни, которую Джон никогда не проживет до конца.

В первом сундуке лежали сюртуки, жилеты и брюки. Она открыла следующий, уже готовая снова услышать запах Джона, и на сей раз она нашла то, что искала. Взяла сорочку, халат, носки и другие необходимые вещи.

Выйдя в коридор, она столкнулась с миссис Норрис.

— Миледи, простите, я не знала, что вы здесь. Мне позвать Мириам или Салли? Они соберут все, что нужно.

Вайолет улыбнулась. Миссис Норрис знала все обо всем в Уэлбери-парке, и о том, что ей тяжело прикасаться к вещам покойного мужа — тоже. Потому экономка и хотела избавить ее от дискомфорта.

Можно было отправить в детскую горничную, но Вайолет как-то и не подумала об этом. Ее первым порывом было позаботиться о нуждах гостя самой. У нее были две здоровые руки, к тому же она сомневалась, что джентльмену понравится, если его станут укладывать в кровать и раздевать при ней.

На ее щеках проступил румянец. Вайолет приложила к разгоряченной коже ладонь. Когда она в последний раз краснела из-за мужчины? И не вспомнить. Похоже, она совсем отвыкла от мужского общества, если первый же красивый незнакомец, попавшийся на ее пути после смерти Джона, настолько завладел ее мыслями.

— Миссис Лоренс, вам нездоровится? — встревожилась экономка. — Только скажите, я приготовлю для вас ванну или расправлю постель.

Вайолет зарделась пуще прежнего. Господи, помоги. Она, верно, тронулась, если при слове «постель» ее воображение пустилось вскачь в самом что ни на есть непристойном направлении.

Она откашлялась и заставила себя посмотреть миссис Норрис в глаза.

— Я пережила испуг, но теперь все в порядке. Если кому и требуется забота, так это джентльмену. Скоро придет доктор, а пока его нет, нам нужно много горячей воды, полотенца и любые чистые тряпки, которые можно пустить на бинты.

— Хорошо, миледи.

Вайолет понесла вещи вниз по коридору, где сновали, входя и выходя из гостевой комнаты, слуги. Она остановила Салли, юную белокурую горничную, высокую и тощую, несмотря на попытки миссис Норрис ее откормить.

— Джентльмен в постели? Я могу войти?

— С него сняли окровавленную одежду. Сюртук и жилет испорчены, но остальное я попробую отстирать. Эйвери послал меня за горячей водой. Джентльмен дышит и надлежащим образом прикрыт, так что миледи может войти.

Чарльз Эйвери был ее правой рукой. Они познакомились с ним на войне и по возвращении домой предложили должность дворецкого. Со своими обязанностями он справлялся превосходно и оставался ее верным помощником даже — и в особенности — после смерти Джона.

Заглянув в комнату, Вайолет увидела, что одна из горничных поправляет подушки и одеяла, а Эйвери режет ткань на длинные полосы. На бинты, догадалась она. Джентльмена необходимо было выкупать, но для этой цели сгодится и влажное полотенце.

— Миледи угодно наблюдать с порога, или она все же войдет? — спросил Эйвери, не оборачиваясь.

Улыбнувшись, Вайолет ступила внутрь. По непонятной причине все внутри нее трепетало. Она бывала в похожей ситуации и прежде — на войне и во время болезни мужа, — но сейчас отчего-то все воспринималось иначе.

— Как он? — спросила она. — Можешь что-то сказать о его травмах?

— Рана на голове довольно серьезная. Он сильно избит, на груди небольшой, но глубокий порез. Нужно, чтобы доктор проверил, не сломаны ли у него ребра.

— Я могу чем-то помочь, пока Салли кипятит воду? — спросила она.

— Если миледи будет угодно, она может вместе со мной нарвать из этих тряпок бинтов. Нам понадобится немало свежей перевязки для милорда.

Взяв полотно и ножницы, Вайолет принялась за работу. Плотный хлопок был приятным наощупь. Она надрезала ткань с краю, а после одним движением разрывала ее до конца. В свое время она выяснила, что делать бинты этим способом гораздо быстрее, особенно когда на счету каждая минута.

Какое-то время они работали молча. Если закрыть глаза, подумалось Вайолет, можно с легкостью представить, что она вновь в Португалии, а если хорошенько прислушаться — то и услышать скрипучий крик миссис Сантьяго, загоняющий ее обратно в церковь, где все прочие женщины ждали известий о своих любимых. Ей даже померещилось, что она слышит, как из лазарета доносятся стоны раненых солдат.