Маркиза де Ганж

Неосторожный аббат, полагая, что не только не устрашит, а напротив, разжалобит слушателя, называет свое настоящее имя... признается, что он — несчастный аббат де Ганж... Преступление, память о котором была еще свежа, повергло графа Липпе в такой ужас, что он захотел немедленно арестовать аббата, и непременно отдал бы такой приказ, если бы супруга не воспрепятствовала ему.

— Надеюсь, вы понимаете, что вам следует немедленно покинуть мой дом, — заявил граф Липпе, с трудом сдерживая гнев. — А мне остается только уповать на милость Господа и надеяться, что вы еще не успели отравить душу моего сына своими ложными принципами.

Изгнанный из дома Липпе, аббат укрылся в Амстердаме; соблазненная им мадемуазель приехала к нему, и он на ней женился.

Но прах несчастной жертвы по-прежнему взывал к мщению, ибо преступление аббата все еще не было наказано. Но известно, что кара обрушивается на виновника именно в тот миг, когда тот уже считает, что избежал возмездия не только людского, но и небесного.

Через шесть месяцев после женитьбы, около шести вечера, Теодор по узкой улочке возвращался к себе домой. Неожиданно к нему приблизился незнакомец.

— Ты аббат де Ганж, — говорит сей таинственный персонаж. — Я давно слежу за тобой.

Умри же, чудовище, дабы жертва твоя наконец была отомщена!

С этими словами он направляет на аббата пистолет и стреляет в упор.

Неизвестный исчез, и никто никогда не узнал, кто это был. Но кто бы он ни был, оружие в его руку вложило само небо.

Ах, так пусть же несчастный утешается тем, что бестрепетная рука рока неминуемо покарает его гонителей!

Примечания автора

1 Просим читателя не забыть об этом обстоятельстве, весьма неожиданном, однако достоверном.

2 Речь идет о волнениях, происходивших в годы малолетства Людовика XIV.

3 В те времена знатные сеньоры нередко доверяли энергичным низшим чинам местных церковных общин заботы о своих замках.

4 Скорее всего он также был наставником маркиза де Ганжа.

5 Мы не знаем, как следует относиться к этим словам аббата, ибо ни в одних известных нам мемуарах не сообщается, к какому церковному сословию принадлежал аббат де Ганж. Впрочем, мы уже премного опечалены, ибо, вслед за авторами мемуаров, обязаны причислить негодяя Перре к почтенному сословию приходских викариев, а потому нам не хотелось бы бросать тень на всеми почитаемых церковнослужителей, приписав к одному из их сословий аббата де Ганжа.

6 Мы в точности передали слова негодяев, дабы показать, до какой степени враги г-жи де Ганж, стремясь поскорее добиться своей неправедной цели, ввели в заблуждение общественное мнение.

7 Если бы читатель спросил, в чем нравственный урок нашего повествования, мы могли бы ответить ему вот этим простым и понятным высказыванием маркизы.

8 Здесь уместно будет вспомнить слова, произнесенные маркизой во сне, приснившемся ей в первую ночь, проведенную в Ганже; как вы помните, по дороге она повредила то же плечо, в которое теперь вонзился клинок шевалье.

9 Авторы мемуаров не объясняют, почему г-жа де Шатоблан, находившаяся в то время в замке, не попросила другого священника прийти и причастить ее дочь.

Мы же предполагаем, что в таком крошечном городке, как Ганж, где большинство жителей исповедовали протестантизм, отыскать еще одного католического священника было крайне трудно.

10 Постановление парламента Тулузы было оглашено 21 августа 1667 года.

11 По дороге на каторгу он скончался.

12 Род Липпе имел суверенные владения в Германии

Примечания переводчика

С. 17. Создание регентского совета... — Регентство Анны Австрийской было отмечено волнениями, получившими название Фронды (la fronde по-французски «праща») и продолжавшимися в общей сложности почти пять лет (1648—1653). В это время в Европе шла Тридцатилетняя война (1618—1648), в которой Франция вела боевые действия против Испании, где в то время правил брат Анны Австрийской Филипп IV (1605—1665). Война требовала денег, и правительство во главе с Мазарини предложило ввести новые налоги. Но Парижский парламент (судебная палата) отказался их утвердить и выдвинул свои требования, предусматривавшие участие парламента в формировании налоговой политики. Королева-мать приказала арестовать Пьера Брусселя (1575—1654) и еще двух советников парламента, и это послужило толчком к восстанию в Париже (День Баррикад). Двор вынужден был бежать в Сен-Жермен. В своих «Мемуарах» кардинал де Рец (Жан-Франсуа-Поль де Гонди, 1613—1679) намекает, что именно благодаря его агитации парижане начали строить баррикады. Дворянскую партию Фронды постоянно раздирали противоречия, парламент соперничал с дворянством, и в результате завершившийся мятеж не только не ослабил абсолютизм, но, напротив, укрепил его.

С. 43. Ломбер — карточная игра.

С. 45. ...англичане призвали Карла II... — Когда в 1660 г. монархия в Англии была восстановлена, на престол взошел Карл II из династии Стюартов.*8*