Маркиза де Ганж, или Несчастная судьба добродетели

— Сударыня, — обращается к ней граф, прекрасно понимающий причину ее тревоги, — раз я кажусь вам столь опасным, что вы не рискуете провести со мной наедине ни минуты, тогда идемте осматривать порт. Поистине, такого великолепного зрелища вам еще наблюдать не доводилось, оно не может не заинтересовать вас.

— Простите, сударь, но сейчас меня интересует только матушка.

— Чтобы отыскать дом вашей матушки, кузине понадобится не менее двух часов, а к этому времени мы вернемся. Впрочем, решайте сами, что для вас лучше — посвятить эти часы отдыху или же прогулке. На мой взгляд, вам лучше было бы отдохнуть, но, дабы вы не поняли меня превратно, уговаривать я вас не стану.

— Хорошо, сударь, идемте, идемте, я охотно пойду на прогулку, которую вы мне предлагаете.

Это решение показалось несчастной маркизе наиболее разумным. Они вышли из дома, и очень скоро зрелище пестрой жизни портового города полностью завладело вниманием г-жи де Ганж.

Отдавшись во власть впечатлений, она даже забыла о своем спутнике.

В самом деле, что может быть занимательнее, нежели наблюдать за смешением рас и народов, разных людей, гомонящих вокруг и подчиняющихся той круговерти, что царит обычно в местах оживленной торговли? Со стороны моря мы видим приставшие к берегу суда, откуда матросы, словно муравьи, сгружают товары, а затем, переправив их на берег, везут к негоцианту, алчно взирающему на заполняющие склад тюки и бочки в надежде получить изрядный барыш.

В то же время сколь печальное зрелище являет собой несчастный каторжник, что влачит свои цепи тут же, на многолюдном берегу! Когда-то он, мучимый жаждой обогащения, для удовлетворения своей страсти ступил на путь бесчестья, и теперь на челе его написан стыд, в глазах читается тоска, а сам он старается забыть, как когда-то, встав на путь преступления, он заглушил лучшие свои таланты, дарованные ему природой.

Красивая набережная пестрит людьми; взад и вперед слоняются толпы любопытных; деловые люди уверенным шагом рассекают людское море; отовсюду слышны шутки и веселый смех; повсюду царит безудержное оживление. Однако, когда присмотришься к этой разноликой толпе, понимаешь, что праздного люда тут мало, в основном кругом снуют трудолюбивые марсельские негоцианты, ухитряющиеся сохранять веселость даже в самые трудные минуты жизни. Можно сказать, что каждый, кто попадает в Марсельский порт, сам того не подозревая, становится участником одного из самых красивых спектаклей в мире. Г-жа де Ганж восхищалась всем, что открывалось ее взору, и не догадывалась, что и она стала одним из главных предметов любования публики, и светские люди, коих в то время на набережной было немало, с удивлением перешептывались, отчего эта очаровательная женщина совершает прогулку в обществе молодого человека, слывущего завзятым ловеласом.

Несчастная маркиза искренне наслаждалась прогулкой; ей даже в голову не пришло, что враги ее, желавшие не только соблазнить ее, но и обесчестить, специально отвели ее на набережную, чтобы ее предполагаемая связь с Вальбелем стала достоянием публики. Даже когда, к великому своему огорчению, она столкнулась с несколькими авиньонскими знакомыми и те с многозначительной улыбкой приветствовали ее, добродетельная Эфразия не заподозрила ловушку. А молодые люди, принадлежавшие к знатным фамилиям Авиньона и вхожие во все аристократические салоны, все эти Комоны, Тераны, Дар-кюзиа, Фурбены и Сенасы, завидев ее и ее спутника, кланялись ей и ее кавалеру, а потом вполголоса поздравляли Вальбеля с удачей.

На какой-то миг маркизе показалось, что в толпе промелькнул шевалье де Ганж; она рванулась в его сторону, но Вальбель удержал ее, заверив, что она ошиблась. Даже если бы это действительно был он, ей лучше не искать с ним встречи, ибо, по его мнению, вряд ли шевалье станет выслушивать ее объяснения. Скорее всего брат ее супруга станет порицать ее поведение и упрекать за поступок, который, как известно самой г-же де Ганж, совершен во имя соблюдения приличий и сохранения репутации. Скрепя сердце маркиза вынуждена была согласиться, и

прогулка продолжалась. Когда же два или три часа, отведенные г-же де Муассак на поиски дома г-жи де Шатоблан, истекли, они вернулись в дом Вальбеля.

Г-жа де Муассак уже ожидала их.

— Мне было очень трудно найти нужный дом, — сообщила она, — но я справилась с этой задачей. Г-жа де Шатоблан действительно проживает в доме, явившемся предметом споров, из-за которых она и приехала сюда. Дом этот находится на самой окраине города, и, чтобы добраться до него, надо ехать по Большому бульвару, ибо он находится в конце Бульвара. Именно сочетание в конце и было написано неразборчиво, отчего вы и ошиблись. Я имела честь говорить с вашей матушкой, сударыня. Ей уже лучше, и она очень сожалеет о недоразумении, случившемся из-за небрежно написанного адреса. Словом, она с нетерпением ждет вас.

— О сударыня, как я вам благодарна! — воскликнула Эфразия. — Теперь я хочу попросить вас еще об одной любезности, а именно чтобы вы без промедления проводили меня к матушке.