Марко Поло

Когда спросил Кубилай купцов о дороге, то часто путались они в названиях городов, в описании дорог. Часто забывали они, где и какая трава и как перейти перевал. Тогда они вызывали Марко. Марко помнил все. Он не боялся зацепиться за хaнcкий пopoг, говорил смело, с ним хану было интересно, и хан разрешил Марко ездить у его стремени.

Стали звать Марко «Господин Марко Поло».

У стремени хана поехал Марко Поло из летнего дворца в зимний дворец Канбалу[54].

Канбалу — это нынешний Бейпин, там стоял большой дворец. Про дворец рассказывает Марко Поло, и вот он каков:

«Прежде всего, квадратная стена; каждая сторона миля в длину, а в округе, значит, четыре мили, а стена толстая, в вышину добрых десять шагов, белая и кругом зубчатая; в каждом углу по красивому, богатому дворцу; в них хранится сбруя великого хана, луки, колчаны, седла, конские узды, тетивы, все, что нужно на войне; есть еще по дворцу у каждой стены, такие же как угольные; всего по стенам восемь дворцов, и во всех сбруя великого хана; в каждом, знайте, одно что-нибудь: в одном луки и ничего иного, в другом только одни седла, и так в каждом дворце одно что-нибудь.

В стене, на юг, пять ворот; посредине большие, открываются только, когда великий хан выезжает или в’езжает; подле них с двух сторон по воротам; ими входят все прочие люди; а по углам есть еще по большим воротам, ими входит всякий.

За этой стеной есть другая, в поперечнике поменьше нежели в длину; и тут восемь дворцов, таких же, как и первые, и в них также хранится сбруя великого хана. На юг в этой стене, как и в первой, — пять ворот; и по углам ворота так же, как и там; посредине дворец великого хана, выстроен он вот как: такого большого нигде не видано; второго этажа нет, а фундамент над землею десять пядей; крыша превысокая.

Стены в больших и малых покоях покрыты золотом и серебром и разрисованы по ним драконы и звери, и птицы, кони и всякого рода звери; и так-то стены покрыты, что кроме золота и живописи ничего не видно. Зало такое просторное, более шести тысяч человек может там обедать.

Диву даешься, сколько там покоев, просторных и прекрасно устроенных, и никому в свете не выстроить и не устроить покоев лучше этих. А крыша красная, зеленая, голубая, желтая, всех цветов; тонко да искусно вылощена, блестит как кристальная и светится издали, кругом дворца.

Крыша эта, знайте, выстроена прочно, простоит многие годы. Между первой и второй стеной — луга и прекрасные дерева, и всякого рода звери: есть тут и бурые олени, и зверки с мускусом, антилопы и лани, и всякие другие красивые звери, и за стенами только по дорогам, где люди ходят, их нет, а в других местах и там много красивых зверей.

На лугах травы много; дороги все мощеные и подняты на два локтя; нет там грязи, и дождевая вода на них никогда не застаивается, но, разливаясь по лугам, удобряет почву, и травы оттого много.

В северо-западном углу большое озеро, и много там разных рыб. Великий хан приказал напустить туда рыб, и всякий раз, когда захочется ему рыбы, сколько нужно там и есть. Берет там начало и вытекает из озера, скажу вам, большая река, рыбе выход железными и стальными сетями загорожен.

От дворца на север, скажу вам, на один выстрел из лука великий хан приказал, устроить холм. Холм этот в вышину сто шагов, а в округе — тысячу; весь он покрыт деревьями; они всегда в зелени, никогда не бывают без листьев.

Когда кто великому хану расскажет о каком-нибудь красивом дереве, он приказывает вырыть то дерево с корнями и с землею и на слонах привезти к тому холму; как бы велико ни было дерево, его привозят, и самые красивые на свете дерева тут. Холм этот великий хан приказал покрыть лазуриком, зеленым; и дерева тут зеленые, и гора зеленая, и все зеленое, и зовется возвышенность зеленым холмом. На вершине посредине — дворец, большой, красивый и весь зеленый»[55].

В этом саду розой цвел Кубилай.

Чингиз-хан, узнав о чудесном монахе, китайце Чань-Чуне, вызвал его для разговора к себе из Южного Китая в Среднюю Азию. Для Кубилая, пятого хана монгольской династии, этого было уже недостаточно.

Монгольская династия чувствовала себя уже двадцатой династией Китая, она приняла китайское название Юань.

Политика Кубилая сложна. Конфуцианское чиновничество было враждебно монгольской династии. Ученость этого чиновничества основывалась на знании трудной китайской письменности.

Монголы изобрели и ввели очень сложный слоговой алфавит, так называемый квадратный. Этим они оттеснили из области административной и деловой китайских ученых.

XIII и XIV века для Китая — века дальних торговых сношений, века вытеснения китайской науки из китайского административного аппарата государства.

Китайская литература этого времени преодолевала традиции. В это время создался классический бытовой китайский роман и китайский театр.

Административные должности при дворе были заняты пришельцами со всего мира. Среди них был и Марко Поло.

Но одновременно монголы находились под влиянием китайской культуры и хотели овладеть ею.

Кубилай восстановил академию наук, которая называлась «лес кистей».