Марко Поло. От Венеции до Ксанаду

Здесь, в «самой славной и богатой (области) мира», Марко наконец почувствовал себя в своей стихии. Он оказался среди богатых торговцев, скупавших жемчуг, который добывали на материковых отмелях. «Во всем этом заливе нет вод более десяти или двенадцати саженей глубиной, а в некоторых местах не более двух саженей. В этом заливе добывают лучший жемчуг», — сообщает он. Основываясь на собственном опыте обращения с этим драгоценным товаром, Марко рассказывает, как собирают и продают жемчуг. Процесс этот мало изменился со времен первых описаний двухтысячелетней давности. «Несколько купцов образуют компанию и соглашение, и берут специально снаряженный для этого большой корабль, на котором у каждого есть свое обставленное помещение, и чан с водой, и другие необходимые вещи».

На короткий сезон сбора, продолжавшийся с апреля по май, корабль выходит к месту, «называемому Бетталар, где в большом количестве находят раковины, и причаливает там. Оттуда они выходят в море… шестьдесят миль прямо на полдень, где бросают якорь, и с большого корабля переходят в маленькие барки… Там будет много таких кораблей» — до восьми тысяч, судя по современным ему отчетам, — «потому что верно, что многие купцы уделяют внимание этой ловле, и они образуют много компаний. Все купцы, собравшиеся на большом корабле, имеют несколько лодок, которые буксируют корабль по заливу. На маленьких лодках якорь большого корабля выносят на сушу и закрепляют. Они (нанимают) людей, умеющих хорошо плавать, искусных ловцов жемчуга, с которыми заключают соглашение на месяц; то есть они дают им за целый месяц апрель до середины мая, или пока в заливе продолжается ловля».

Сбор жемчуга был опасен, особенно из-за «больших рыб», нападавших на ловцов. Купцы защищали себя при помощи «колдунов», известных как «брааманы, которые чарами и дьявольским искусством заколдовывают и одурманивают этих рыб, так что те никому не могут повредить. Ловлю производят днем, а не ночью, поэтому те колдуны накладывают чары на день и снимают их на следующую ночь».

Наконец «корабль бросает якорь, и те люди, что в маленьких барках… покидают барки и погружаются под воду, иные на четыре сажени, иные на пять, иные до двенадцати, и остаются под водой сколько могут; опустившись на дно моря, они находят раковины, которые люди называют морскими устрицами, и складывают их в маленький мешок из сетки, привязанный на теле».

Дальше Марко описывает не меняющийся веками процесс извлечения жемчужин. «Эти раковины в самом деле раскрывают и кладут в вышеназванные чаны с водой на корабле, потому что жемчужины находят в плоти этих раковин. И пока они остаются в воде чанов, их тела разлагаются и гниют, и становятся как белок яйца, и тогда они всплывают на поверхность, а чистые жемчужины остаются на дне». Говоря, что «жемчуг, найденный в том море, расходится по всему свету», Марко не преувеличивает.

Собрав, осмотрев и рассортировав жемчужины, купцы тщательно делили прибыль под любознательным взглядом Марко. «Прежде всего, они отдают десятую часть собранного царю. Опять же они отдают тому, кто заколдовывал больших рыб, чтобы те не вредили людям, спускающимся под воду за жемчугом».

Жители Маабара щедро украшали себя собранным жемчугом. Бывало, что они носили один жемчуг. «Там нет нужды в портных и швеях, чтобы кроить и шить одежду, потому что они ходят нагими во всякое время года», — отмечает Марко, добавляя, что «они прикрывают естество лоскутом материи». Царь той страны носил широкое золотое ожерелье с «большими красивыми жемчужинами и… драгоценными камнями», в том числе рубинами, сапфирами и изумрудами. С этого ожерелья свисал «шнур тонкого шелка», на который было нанизано ровно 104 отборных жемчужин и рубинов — число драгоценных камней соответствовало 104 молитвам, которые полагалось произносить ежедневно. Кроме того, царь носил украшенные жемчугом золотые браслеты — «дивного вида», — покрывавшие его руки до плеч и ноги до бедер, и даже пальцы на руках и на ногах. По оценке Марко, эти драгоценности стоили «дороже хорошего города». Царь ревниво охранял свои сокровища, «приказывая, чтобы все, владеющие красивыми жемчужинами и хорошими камнями, приносили их ко двору; за них он платил вдвое». Это предложение приманивало купцов, подобных Марко, а также и подданных царя, которые «с радостью несли их ко двору, потому что им хорошо платили».

Венецианца, как всегда, занимали сексуальные излишества, и он отмечает, что у царя было пятьсот жен. «Стоит ему увидеть красивую женщину или девицу он желает их и берет в жены», — уверяет Марко. «В этом царстве женщины очень хороши собой и, кроме того, украшают лицо и все тело».