Марко Поло. От Венеции до Ксанаду

Духовной оттепелью в жестокой каракорумской зиме стало для Гийома объяснение с правителем области, Мункэ-ханом, внуком Чингисхана. Тот объяснил монаху, что как Бог дал человеку пять пальцев на каждой руке, так же Верховное Существо дало различным народам разные веры. Это проявление религиозной терпимости, глубоко укоренившееся в сознании монголов, бросало вызов всем убеждениям Гийома как миссионера христианства, однако он не мог отрицать достоинств изложенной ханом точки зрения и следующего из нее вывода, что единство веры превосходит все различия в ее проявлениях. Под конец этой увлекательной беседы с Гийомом Мункэ выразил осторожное приглашение к установлению дипломатических отношений или хотя бы диалога с христианским Западом. «Если ты повинуешься нам, пришли гонцов, чтобы мы знали, желаете вы мира или войны».

Гийом де Рубрук гонцов не прислал, однако его миссия, продолжавшаяся с 1253 до 1255 год, достигла частичного успеха. Отныне монгольские правители заинтересовались Западом, если не его религией, то хотя бы перспективами торговли.

Мункэ-хан умер в 1259 году. Его преемник Хубилай был избран «великим ханом» годом позже. Когда до папского двора дошли необоснованные слухи, что Хубилай обдумывает обращение в христианскую веру, миссионерская активность разгорелась с новой силой. Папа Николай III в 1278 году отправил миссионеров-францисканцев для наблюдения за ходом обращения, однако тем не удалось добраться до цели.

Между тем Хубилай-хан предпочитал, по обыкновению монголов, одновременно практиковать различные религии. Он поддерживал сердечные отношения с представителями всех вероисповеданий, даже если они жестоко противоречили друг другу. Такой образ действий оказался отличной политикой, потому что все веры стремились угодить Хубилай-хану, и никто не осмеливался объявить себя его врагом — поскольку религиозные лидеры стремились сохранить духовную власть.

С каждым путешествием, с каждым новым отчетом мир для европейцев расширялся, представлялся все более хаотичным и все менее управляемым. Путешественники твердили об огромных расстояниях, о неизбежных трудностях пути, о непримиримых противоречиях между различными странами, культурами, языками, обычаями и религиями. Отчеты столь различных посланцев, как Вениамин из Туделы, Джованни Плано дель Карпини и Гийом де Рубрук, единодушно описывали мир за пределами Европы сложным, мятущимся и угрожающим, и при всем при том — податливым. Оценить величие свершений Марко Поло можно, в частности, сравнивая его повествование с рассказами предшественников. При всей увлекательности первые сообщения были одномерными и буквальными. Марко, в свой черед, вольно смешивал факты и фантазии, личный опыт и легенды, подпирая все это прямолинейными оценками виденных людей и мест и приукрашивая собственным бахвальством. Марко никогда не удовлетворялся чистыми фактами, сколь бы увлекательными они ни были, и воображение неизменно уносило его за пределы истории.

Вступив в Афганистан, Марко, по-видимому, несколько отвлекся от истинной цели своего путешествия и просто наслаждался жизнью. Наконец он достиг отдаленной провинции Бадахшан на северо-востоке. В этой области, принадлежавшей некогда древнему царству Бактрия, его впечатления резко поменяли знак. Здесь начинались настоящие торговые пути на Восток.

Афганистан времен Марко Поло простирался на север до Туркестана, на северо-восток до Китая, оккупированного монголами, на юг до полуострова Индостан и на запад до Персии. Афганистан, перекресток культур, языков и религий, превратился в центр торговли и перевозок. Его засушливые плоскогорья, плодородные долины и снежные пики прочертила сеть пеших и конных следов, караванных путей, удобных для купцов, подобных Поло.