Марко Поло. От Венеции до Ксанаду

Желающие узнать о современных исследованиях могут прибегнуть к книге Элейн Раджел «Вне веры. Тайная часовня Фомы». Влияние буддизма на монголов объясняется в книге Джанроберто Скарция «I Mongoli ес Пгап» и в «Venizia е l’Oriente» Дзорци. А комментарии по поводу отношения Марко Поло к буддизму можно найти в издании Потье и в «Азии Марко Поло» Ольшки.

Мне хочется поблагодарить Патрика Райана за пояснения относительно религиозной истории и традиций Занзибара.

Харт в примечаниях к «Марко Поло» приводит общепринятое объяснение значения имени Кокачин. Моя версия основывается на убедительном анализе профессора С. Цолмона из Улан-Батора, сделанном 15 июня 2005 года, поскольку он больше опирается на монгольский язык и обычаи. Фрэнсис Вудмен Кливе приводит исчерпывающий список источников по путешествию Кока-чин в «Китайских источниках, относящихся к отъезду Марко Поло из Китая, и персидских источниках, относящихся к его прибытию в Персию». Последняя стадия путешествия Марко красочно описана Майком Эдвардсом в «Национальной географии» за июль 2001.

Глава 15. Блудный сын

Лучшим, если и не вполне надежным источником сведений о жизни Марко Поло после возвращения из Китая являются труды видного венецианского чиновника и географа Джамбаттисты Рамузио. Рамузио назвал свою трехтомную компиляцию работ известных путешественников «Navigazioni е viaggi» (Странствия по суше и по морю). В первую очередь он пользовался сообщениями Марко Поло, таким образом канонизировав их. Хорошо осведомленный Рамузио писал, что, по его мнению, первая копия рукописи Марко была составлена на латыни. Свой перевод Рамузио основывал на этой копии, используя и несколько других.

Хотя труд Рамузио выглядит вполне научным, он, вместо того чтобы основываться исключительно на фактах, взахлеб повторяет и приукрашивает предания о Марко Поло. Рамузио поясняет: «Поскольку, непрестанно повторяя истории об изобильной жизни великого хана, он утверждал, что его доход составляет от десяти до пятнадцати миллионов золотом, а описывая богатства других стран, всегда исчислял их миллионами, ему дали прозвище мессер Марко Милиони, и такое именование я видел в официальных книгах Республики, и его дом с тех пор все называли Корте дель Милиони». Так он зовется и по сей день.

История возвращения Марко пересказана в книге Харта «Марко Поло». Замечания Рамузио об «очаровательном и щедром» Марко Поло приводятся в той же книге.

Лучшая из англоязычных работ об испытаниях, перенесенных Республикой, — «История Венеции» Джона Юлиуса Норвича. «За прошедшие двадцать лет им, казалось, ничто не удавалось, — пишет он. — Они терпели поражения в сражениях на море и на суше, несли серьезные потери. Они вынуждены были бессильно наблюдать, как враги вторгаются даже в пределы лагуны. Их соседи, от которых зависела их торговля, были в большей или меньшей степени враждебны им. На Крите, главной их колонии, вновь начался мятеж. Они впали в уныние, что чрезвычайно опасно для души, пережив отлучение от церкви, ужасы землетрясения и наводнения».

Самый полный отчет о жизни Рустичелло из Пизы дал Джорджо дель Гуерра в «Rustichello da Pisa». Подробнее об успехах Рустичелло в жанре рыцарских романов см. Фабриццио Синье «И romanzo arturiano di Rustichello da Pisa». Джон Ларнер в книге «Марко Поло и открытие мира» дает точный анализ сильных и слабых сторон Рустичелло.

Издавна предполагалось, что Рустичелло и Марко составляли оригинал своего произведения на латыни или, возможно, на итальянском диалекте, но теперь ученые согласились, что языком оригинала был французский. В подтверждение они цитируют замечание бенедиктинца, известного как Джон Лонг из Ипра; в 1350 году тот писал, что книга Марко изначально составлена «на французском просторечье». Юл и Кордье невысоко оценивают лингвистические способности Рустичелло. «Автор не в ладах с правилами французской грамматики, путает субъект и объект, числа, наклонения и времена, — жалуются они. — Он постоянно вставляет итальянские слова, иногда неуклюже офранцуженные». Эти грамматические и лингвистические особенности согласуются с представлением о венецианском путешественнике, диктующем свои впечатления тосканскому романисту, который записывает их на французском: «на языке, чужом для обоих».

Для иллюстрации заимствований в повествовании Марко стоит привести вводное обращение из прежнего труда Рустичелло, «Мелиадус»: «Господа, императоры и принцы, герцоги и графы, бароны и рыцари и вавассоры (феодальный титул, считавшийся ниже баронского), жители городов и все люди мира, привыкшие находить удовольствие в романах, если вы возьмете эту книгу и прочитаете от начала до конца, вы узнаете все великие приключения, что случились со странствующим рыцарем времен короля Утера Пендрагона…»