Марко Висконти

— А кстати, расскажи-ка мне про этого графа дель Бальцо: он все такой же болтун, каким был в юности?

— Бедняга! — ответил Отторино, который не мог заставить себя сказать «да».

— А Эрмелинда, его жена? Ты ее видел?

— Видел ли я ее? Я две недели прожил в их доме. Это ангел, настоящий добрый ангел.

Марко встал, сделал несколько шагов, а потом спросил:

— Значит, Биче во всем похожа на нее?

— Она вся в мать: они похожи как две капли воды.

— Ты столько мне про нее написал из Варенны… Послушай, а этот твой… Как его? Да, Пелагруа, которого ты мне рекомендовал, я послал его управляющим в мой замок в Розате. С виду он человек бойкий и, быть может, еще пригодится… Но знаешь, мне не очень-то нравится, как неумеренно ты хвалишь Биче! Это не слишком честно по отношению к дочери Франкино Рускони, которая, насколько я знаю, влюблена в тебя до безумия. Ну, довольно. Я хочу, чтобы ты скорей породнился с ее отцом, и тогда Комо наверняка будет на нашей стороне. — Отторино ничего не ответил. — Мне пришла в голову еще одна мысль, — продолжал Марко, — скажи, этот твой граф дель Бальцо, он все такой же рьяный гвельф, каким был раньше?

— Да, он нисколько не изменился.

— Так пригласи его в Милан, — сказал Марко. — В такие дни богатый человек из знатного рода, который болтает о чем угодно, воображает себя знатоком законов и пропитан всеми этими премудростями до мозга костей, — это же дар божий. Постарайся, чтобы он обязательно приехал.

— Не знаю, захочет ли он. Граф — человек очень осторожный и ведет в своих горах тихую и спокойную жизнь.

— Если я правильно тебя понял, ты хочешь сказать, что он не рискнет сунуться в город, который до сих пор принадлежит гибеллинам? Ну что ж: страх против страха, припугни его чем-нибудь похуже, и он приедет. Сообщи ему, что банда головорезов направляется в Лимонту и устроит там содом и гоморру и что аббат монастыря святого Амвросия думает, будто он подстрекал его вассалов бунтовать. Короче говоря, подтолкни его, заставь его удрать оттуда сюда.

— Мне не хотелось бы, — отвечал, колеблясь, Отторино, — чтобы из-за меня с ним приключилось что-нибудь плохое.

— Ну и пугливым же ты стал, братец! — сказал Марко, глядя ему в глаза. — Как ты заботишься о спокойствии своего друга! Ну, довольно! Если он приедет, слава богу, а если нет, то и говорить не о чем: аббату он действительно мил, как смертный грех, банда, которую тот посылает в Лимонту, отлично знает, что в замке полно денег и драгоценностей, — так что пусть поразмыслит и сам выберет, что ему больше по душе.

Тут Марко замолчал так, словно ему нечего было добавить и он не желал ничего больше слушать, а потому Отторино низко поклонился и вышел.

Когда он спустился в зал, где оставил своего оруженосца, стоявший там шум стих: пажи и солдаты почтительно приветствовали родственника своего господина, а Лупо вышел за ним.

— Что за крик вы там подняли? — спросил Отторино у оруженосца, когда они спускались по лестнице.

— Ничего особенного, — отвечал Лупо. — Просто, пока мы болтали и пили, как это полагается, один солдат из отряда Беллебуоно, который служит у вашего брата Лодризио, не зная, что я из Лимонты, сказал ужасную вещь о моей деревне.

— И что же сказал этот неотесанный болван?

— Он сказал, что в ней живут одни еретики и негодяи — в общем, наговорил кучу оскорблений — и что ему приказано отправиться туда, и он хочет дать каждому из своих шестидесяти копейщиков повесить по одному жителю деревни, а себе оставить десяток еретиков.

— Неплохо сказано! — заметил Отторино. — Язык у него подвешен, как у тюремного колокола, который звонит всем на беду! И ты смолчал?

— Я ответил, что быть палачом ему очень подходит и по виду и по повадкам, но что если он тронет хотя бы одного из моих горцев, то обожжет себе руки. Ну, слово за слово, мы разгорячились, я не выдержал и поставил ему синяк под глазом, и тут все начали так шуметь, будто я его убил до смерти.

— Ты слишком скор на расправу.

— Это верно, я понимаю, что поступил дурно, но как тут было удержаться! Этот негодяй и родного отца не пощадил бы! Если бы не мое уважение к этому дому, клянусь жизнью, я его и не так отлупил бы.

— Да что за черт в тебе сидит! Ты что, хочешь сделать еще хуже?

— Ладно, ладно, — закончил Лупо, — может, мы еще повстречаемся в Лимонте, если его занесет туда каким-нибудь недобрым ветром, так я ему добавлю тогда, что недодал.

Немного времени спустя они действительно встретились друг с другом, и Лупо сдержал свое обещание. В своем месте мы еще расскажем об этом, а сейчас нам следует отправиться в Лимонту и навестить графа дель Бальцо.

В один прекрасный день к нему прибыл гонец из Милана. Граф долго беседовал с ним с глазу на глаз, а затем твердо заявил жене, что завтра он должен уехать в город, и во всем доме поднялась суета — ведь надо было подготовиться к путешествию. Эрмелинда, удивленная и недовольная этим неожиданным решением, тщетно пыталась узнать его причину.