Марко Висконти

— Вот так сказанул! — И негодяй разразился долгим дурашливым смехом. — По-твоему, сейчас вечер? — Он отступил на два шага, неуверенно ткнул пальцем в сторону Пелагруа и, продолжая раскачиваться из стороны в сторону, воскликнул своим испитым голосом: — Какой же сейчас вечер, когда на дворе светлым-светло! Да брось ты! Я понимаю: у тебя кружится голова. Стыдно! Напиваться в такую рань!.. Но я тоже не прочь выпить! Тащи-ка сюда хорошего вина — у меня такая сушь в горле, словно сам черт в нем поселился.

— Замолчи, дурак! Перестань говорить глупости! Я тебя спрашиваю, говорил ли тебе рыцарь, что он приедет сегодня вечером?

— Приедет ли вечером? Ты об этом спрашиваешь?

— Да, чтоб тебе провалиться!

— Конечно, приедет вечером, наверняка приедет.

Биче вздохнула с облегчением, но ее радость оказалась недолгой, потому что управитель, подойдя поближе к словоохотливому пьянице, прокричал ему в ухо:

— Но разве ты не говорил мне, что он приедет завтра утром?

— Конечно, говорил; завтра утром, наверняка завтра утром.

— Ну-ка, приди в себя, если можешь: когда же — нынче вечером или завтра утром?

— Вечером или утром, — отвечал мнимый пьянчуга. — Вот и хорошо! Да, господин, и утром и вечером. — И он принялся распевать хриплым, как карканье вороны, голосом:

И завтра будем пить, как нынче пили, —

По капле, по глоточку, по глотку

Когда я дорываюсь до бутыли,

Не лезьте, кредиторы, к должнику!

В кармане книги у меня

Но тут Пелагруа, дав ему затрещину, закричал:

— Да замолчи же ты, неугомонная глотка!

Бедная девушка, оскорбленная этим неприглядным зрелищем, сделала знак управляющему, чтобы он избавил ее от присутствия мнимого посланца.

— Посадите немедленно верного человека на коня, — сказала она ему, — пусть он отвезет в Сеприо письмо, которое я вам сейчас вручу, и сейчас же пусть возвращается с ответом. Не позже, чем через три часа, он должен быть здесь, иначе вам придется дать мне объяснения.

Вместо ответа управляющий низко поклонился и вышел, волоча за собой своего подручного, который повис на нем, словно тряпка, то и дело спотыкался и падал, но тем не менее продолжал кричать:

— Куда ты меня тянешь? Куда ты меня тянешь, пропойца несчастный?

Хотя оба негодяя уже вышли из комнаты и начали спускаться по лестнице, до женщин долго еще доносился из-за затворенной двери хриплый и наглый голос, повторявший:

— Пропойца! Пропойца! Пропойца!..

Глава XXV

«Твой муж говорит, что он не сможет приготовиться к поездке в Святую Землю раньше конца месяца. Обещаю тебе, дочка, навестить тебя вместе с отцом до наступления этого срока, чтобы попрощаться с тобой в Кастеллето. Ну, поезжай с богом. Мы увидимся снова не позднее чем через неделю».

Таковы были последние слова, которые сказала Эрмелинда в день горестной разлуки, когда она, заливаясь слезами, обнимала Биче.

Настал назначенный срок; любящая мать села на коня, вместе с мужем в сопровождении всего двух слуг выехала на рассвете из Милана, и через несколько часов они прибыли в Кастеллето.

Одним из двух сопровождавших их слуг был Амброджо, сокольничий. Ему хотелось еще раз обнять Лауретту и Лупо, до того как они уедут в Святую Землю

Едва всадники выехали на равнину, расстилавшуюся перед замком, они увидели, что его башни, стены и укрепления украшены, словно для празднования свадьбы: на самой высокой башне реял значок Отторино, на зубцах стены сверкали пестрые щиты разнообразной формы с изображением доспехов и подвигов их владельца, между двумя башенками были натянуты яркие полотнища, в гребни валов были воткнуты большие ветки и даже целые деревья, связанные между собой и украшенные фестонами из зелени и цветов Там и сям виднелись причудливые беседки с развевающимися флажками. Но эти праздничные украшения свидетельствовали о том, что торжества, ради которых они были устроены, уже закончились: цветы поувяли, зеленые ветки засохли, а листья осыпались на землю.

Остановившись на минуту, чтобы посмотреть на эту картину, граф дель Бальцо обернулся к жене, сиявшей от радости и сказал:

— Видишь, замок до сих пор еще убран в честь новобрачной.

Как только в замке заметили приближение маленького отряда, навстречу ему выехали двое слуг в коротких кафтанах в голубую и белую полосу, с серебряными жезлами в руках. Один из них весьма почтительно осведомился у ехавшего впереди сокольничего, кто такие эти рыцарь и дама, собирающиеся почтить замок своим посещением.

— Граф и графиня дель Бальцо, — отвечал сокольничий.