Марко Вовчок

Некоторое разнообразие в этот монотонный распорядок вносили уроки танцев. Дважды в неделю, когда приходил танцмейстер, вечерние занятия отменялись. В бальные дни крепостные горничные одевали барышень, завивали их и укладывали прически, классные дамы помогали пудриться и румяниться. Пансионерки выстраивались перед учителем — в белых платьях, белых кушаках и белых перчатках. Репетировали разные па, позиции и повороты, а потом спускались в залу, освещенную люстрой и кенкетами. Вместе с родственниками пансионерок сюда нередко попадали и студенты Харьковского университета — молодому человеку разрешалось пригласить старшеклассницу на тур вальса.

Французский язык и второй — по выбору — были основными предметами, а общеобразовательные проходили кое-как, скорее «для блезиру».

Как ни тяжело было привыкать к пансионским порядкам — постоянно находиться под надзором, делать все по звонку и не принадлежать самой себе, — все-таки Маше Вилинской было легче, чем другим: блестящие способности к языкам и острая память избавляли от бессмысленной зубрежки. Подруг у нее не было. Сверстницы считали Машу гордячкой, хотя она была «из бедных» и обходилась без собственной горничной.

К этому периоду относится мемуарное свидетельство ее младшей соученицы Ожигиной: «Недолгое пребывание Вилинской в пансионе оставило у меня милые и оригинальные воспоминания. Я помню крепкую, хорошенькую девочку. У нее был открытый взгляд, она держалась естественно и непринужденно, и это отличало ее от всех остальных. Кроме того, у нее были чудесные густые белокурые косы, которые она нередко, вопреки пансионским правилам, носила спущенными… Я помню также, что она тяготилась и скучала в этой среде, что ее скоро забрали, и я ничего больше о ней не знала».

Прошло много лет, и Людмила Александровна Ожигина, преподавательница одного из провинциальных- женских институтов, приехала в Петербург с рукописью автобиографического романа «Своим путем. Из записок современной девушки»: и только тогда, познакомившись со знаменитой писательницей, узнала в Марко Вовчке соученицу по пансиону. В 1869 году роман Ожигиной был напечатан в «Отечественных записках». Под именем пансиона Лапре она описывает типичный для той эпохи «благородный женский пансион», о котором мы и рассказали, пользуясь этим источником.

Исследователи задаются вопросом: могла ли русская девочка за два-три года пребывания в Харькове получить хотя бы самое поверхностное представление о жизни украинского народа, его языке и национальной культуре? На этот вопрос трудно ответить определенно. И все же мы располагаем некоторыми косвенными данными.

В стенах пансиона по-украински говорили только крепостные горничные. В их обязанность входило стелить постели, укладывать барышень спать, помогать им одеваться. И хотя на эти процедуры отводились считанные минуты, вечером и на рассвете в дортуарах слышалась живая народная речь.

Редкие прогулки по городу и поездки в дорожной карете бегло знакомили лишь с бытовым колоритом. По большому почтовому тракту и по главным улицам тянулись бесконечные обозы: чумаки в залитых дегтем рубахах медленно везли на волах соль из Крыма, а навстречу им ехали из центральных губерний краснолицые бородачи на конных подводах, груженных всевозможным товаром. По виду возов и по упряжке можно было определить, откуда и что везут.

Если допустить, что воскресные и праздничные дни, когда пансионерок отпускали к родителям, Маша проводила в знакомом доме Хрущова, где, по неясным сведениям, квартировал его елецкий племянник и собиралась студенческая молодежь, то тут, конечно, возможны были встречи со студентами. О знакомстве Маши Вилинской с харьковскими студентами глухо упоминают первые биографы писательницы — ее сын и брат.

Ректором университета был тогда поэт-баснописец П. П. Гулак-Артемовский. Правда, он давно уже превратился в благонамеренного сановника и отошел от литературы. Но студенты помнили наизусть его сатирические басни, увлекались свободолюбивой поэзией Шевченко и распространяли в списках запрещенные стихи Кобзаря, высоко ценили творения «отца украинской прозы», харьковчанина Квитки-Основьяненко, передавали из рук в руки украинские альманахи и сборники, которые время от времени выходили из печати, несмотря на цензурные препоны. Один из них — «Южный русский сборник» — был издан в Харькове в 1848 году под редакцией профессора Метлинского, знатока и любителя украинских народных песен.

Метлинский читал в университете теорию словесности и печатал меланхолические стихи под псевдонимом Амвросий Могила. Марко Вовчок познакомилась с ним позже в Киеве.

БОГАТЫЕ РОДСТВЕННИКИ

Из пансиона Машу забрали повзрослевшей пятнадцатилетней девушкой и отвезли в Орел — к тетке и крестной матери Екатерине Петровне. Мардовиным ничего не стоило взять на воспитание племяннику, тем более что ее старшего брата Валерьяна они уже вывели в люди.