Марковцы в боях и походах. 1918–1919 гг.

Офицер послан в разведку на приграничную с соседним государством полосу. Он отлично знает военную географию; он даже специально подготовился к этой разведке. Выполняя полученное задание, офицер, проходя населенный пункт, видит, что учитель играет с детьми. Дело нормальное, но офицер все же заинтересовался игрой. Оказалось, учитель играет с детьми «в войну». Он разделил детей на две стороны: желтую и синюю и всегда проводит решение игры так, что «желтая» сторона побеждает «синюю». При каждой такой победе учитель говорит детям, что «желтые» победили потому, что у них было больше порядка, они слушаются своих начальников, они более смелы и пр. Дети в восторге все – и «желтые», и «синие».

«Какой вывод делает офицер?» – спрашивает подполковник Марков. Ответ: ведется моральная подготовка детей к войне и им внушается, что при известных условиях желтые (японцы!) должны всегда побеждать синих (русских!).

«Что требуется от разведчика?» Ответ: знать местность, население и… быть наблюдательным во всем и всегда.

Другой пример. Разведчик направляется в приграничную зону Восточной Пруссии. В лесу он наталкивается на… проволочные заграждения. Разведчик сообразителен: он видит в проволочных заграждениях не случайность и доносит куда следует. Делу дается ход: германскому правительству делается запрос. Оно отвечает: «Русский рогатый скот часто ищет тень в жаркую погоду, входит в лес, ломает и портит деревья. Проволока оберегает лес». Подполковник Марков расшифровывает этот ответ: «Конечно, господа, рогатый скот – это наша кавалерия в предстоящих боевых действиях в Восточной Пруссии». Так указан был не только пример сообразительности разведчика, но и определенно сказано было о возможной войне с Германией. Результат: «фантазия» юнкеров стала развиваться сильней, а интерес к военной географии возрос настолько, что этот предмет занял в их представлении первостепенной важности положение среди остальных предметов.

Во время занятий подполковник Марков задавал неожиданные вопросы, обращаясь то к одному, то к другому юнкеру. Беда, если юнкер не даст ответа, но хуже, если он что-то ответит, лишь бы ответить. Подполковник Марков не стеснялся и отчитывал круто. Особенно страдными часами для юнкеров были репетиции, которые они должны были сдавать. Подполковник Марков не ценил формального запоминания предмета, а глубину его осознания и усвоения. Он признавал продуманные, серьезные ответы. Иные ответы вызывали с его стороны резкую отсылку юнкеров «на свое место» и постановку неудовлетворительной отметки. Особенно трепетали перед его добавочными вопросами. Одному юнкеру подполковник Марков задал такой вопрос: «Скажите, о каком событии теперь много пишут газеты?»

Вопрос ошеломил всех, тем более потому, что юнкерам было не до чтения газет. Однако некоторые, хотя и с неуверенностью, сказали о разгоравшихся событиях на Балканах. Подполковник Марков тут же объяснил свой вопрос: юнкерам и офицерам необходимо всегда быть в курсе всех важных событий, особенно могущих вызвать войну; ничто не должно смутить офицера, привести его в растерянность, т. к. в любой момент и в любом положении офицер должен быть готов к выполнению своего долга, сохраняя полное спокойствие духа. Зная, где и какие произойдут события, он подготовится к ним морально не только сам и подготовит к ним своих подчиненных, но и возьмется за учебник военной географии, тактики и другие книги.

В Михайловском артиллерийском училище подполковник Марков преподавал историю русской армии. Для артиллеристов этот предмет не казался особенно важным, однако и тут он привлек к преподаваемому им предмету большое внимание и интерес. Он не ограничился одними словесными лекциями, но дополнил их выпуском своих «Записок по истории русской армии» – эпохи реформ 1801–1866 гг. Он обращал внимание на необходимость перенесения центра тяжести обучающихся «из области запоминания в область понимания».

Записки подполковника Маркова относились к Русско-турецкой войне 1877–1878 гг., и они касались и направляли «понимание» этих событий не только в области чисто боевой, но и понимания политической обстановки и причин, вызвавших войну. И не только этого: он дал описание театра войны и обращал внимание на «самобытные национальные черты нашей армии и русского солдата, гибкие формы боевого порядка, развитие духа». Он напоминал о возвращении к той старине и тем порядкам, создателями и вдохновителями которых были Румянцев и Суворов. Читая лекции, он напоминал «о боевой связи артиллерии с другими родами войск» и приводил выписку из наставления генерала Скобелева, выписку, «каждое слово которой имеет силу и свою глубокую ценность и до наших дней».