Марксизм: не рекомендовано для обучения

В 1968 году в Париже студенческие волнения действительно спровоцировали забастовки рабочих. Но рабочие боролись отдельно, а студенты отдельно. Это были два параллельных процесса. Впрочем, Маркузе приходит к заключению, что революция студенчества потерпела неудачу не только в силу ограниченности своей социальной базы. Он делает еще один вывод, который крайне важен для дальнейшего развития марксистской политологии. Он говорит о превентивной контрреволюции. Иными словами, контрреволюция начинается уже не только как ответ на революционные действия (так было в XIX веке). А в XX веке правящие элиты, понимая возможность революционного взрыва, могут начать контрреволюцию превентивно, еще до того как началась революция. Че Гевара пишет, что революция может начаться еще до того, как созрели все ее предпосылки. Но Маркузе замечает, что и контрреволюция разворачивается раньше, чем возник революционный кризис. Что, кстати говоря, и произошло с Че Геварой в Боливии, где он попытался на практике реализовать свою идею стимулирования революции и спровоцировал превентивную контрреволюцию, жертвой которой сам и стал.

В изменившемся обществе политическая воля и сознание играют возрастающую роль. Однако Маркузе, в отличие от Че, не возлагает чрезмерных надежд на политическую волю. Ключом к победе является расширение социальной базы движения. Это единственный ответ на превентивную контрреволюцию. Более того, как показывает последующий опыт, неправильно проведенная превентивная контрреволюция сама по себе может толкнуть новые силы в революционный лагерь, ускорить его консолидацию. Путинщина в России 2003-2004 годов - типичный пример превентивной контрреволюции. Правящая элита боится социального взрыва, боится негативных последствий собственной политики и начинает завинчивать гайки. А в итоге - недовольство либеральной буржуазии, рост политической конфликтности в обществе и возникновение предреволюционной ситуации.

Марксизм и психоанализ

В рамках Франкфуртской школы Эрих Фромм был менее знаменит и политически менее радикален, нежели Маркузе. Их личные взаимоотношения были не слишком хорошими. Но взгляды Фромма тоже повлияли на развитие марксистских дискуссий.

В отличие от Маркузе Фромма интересовала психология политики. Он начал рассматривать большие группы людей как своего рода совокупные коллективные личности. Ведь масса состоит из конкретных людей, а индивидуальный человек, хочет он того или нет, является частью социальной массы. Здесь работает статистика, закон больших чисел. Фромм изучает коллективное бессознательное. Ведь у большой массы людей обнаруживаются однотипные комплексы.

Фрейдистская социология, на самом деле, сугубо дуалистическая. Психология массы не чужда фрейдизму. Но у Фрейда нет понятия коллективной личности. У Фромма, напротив, возникает понятие коллективной личности. Классы действуют как некая совокупная коллективная личность, которая подвергается своеобразному коллективному психоанализу: ведь общий механизм социального поведения - тот же, что и механизм индивидуального поведения.

Перед нами проходят типичные массовые реакции, коллективные страхи и фобии. Благодаря этому мы раскрываем механизмы манипуляции, с помощью которой управляют массовым сознанием. Надо сказать, что в России 1990-х годов национально озабоченные публицисты написали множество книжек про манипулирование сознанием и даже придумали новое словечко - «зомбирование». Но ничего нового по сравнению с Фроммом им придумать не удалось. Напротив, они лишь сами запутались. Ведь в их рассуждениях манипуляция предстает некой универсальной технологией, а источник ее в некой абстрактной злой воле - заговорщики, масоны, иностранцы, евреи. Можно добавить инопланетян. По существу, речь идет лишь о проецировании собственных страхов, фобий объекта манипуляции на того, кто им манипулирует.

Напротив, Фромм показал связь между социальной реальностью и возможностями психологических манипуляций. Здесь работают совершенно конкретные классовые интересы. Более того, успех манипуляций совершенно не гарантирован. Он зависит от конкретной социальной ситуации, от степени развития классового конфликта.

Классическая книга Фромма «Бегство от свободы» посвящена становлению гитлеровского тоталитаризма. Для «франкфуртцев», эмигрировавших из Германии в связи с приходом к власти нацистов, вообще характерно особое внимание к подобным темам. Адорно очень много места уделяет исследованию того, как функционирует пропаганда, как контроль над информационными потоками позволяет контролировать поведение. Пропаганда, с точки зрения Адорно, преступна как таковая. Когда государство или некая политическая машина начинают формировать массовое сознание, они начинают тем самым вторгаться в сферу индивидуального бытия, деформируя личность.

По логике Адорно политтехнологов надо объявлять врагами человечества и сажать в тюрьмы.