Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск 1.

По поводу Италии один американский писатель начала века заметил: «Возможно, что ни в какой другой стране нельзя найти такого числа социалистов среди весьма известных ученых, исследователей и писателей» [31]. Впрочем, часто подчеркивались как выдающаяся роль интеллигентов в итальянском социалистическом движении, так и огромное влияние на них марксизма, по крайней мере в последние годы XIX века. В количественном отношении интеллигентов в социалистическом движении было не так уж и много – меньше 4% в 1904 году [32]. Несомненен также и тот факт, что в начале 90-х годов социалисты были в меньшинстве среди молодых буржуазных студентов. Однако в отличие от того, что наблюдалось в преподавательской и студенческой среде, по преимуществу консервативной, в австрийских и германских университетах, итальянский социализм часто распространялся (как в Турине) итальянскими прогрессивными университетскими кругами, весьма влиятельными как в академическом плане, так и в политическом (в то время как социализм французских университариев чаще следовал за движением, чем двигал его вперед). Во всяком случае, в отличие от социализма французских университариев, в тот период по преимуществу немарксистского, в Италии марксизм был настолько притягателен для интеллигентов, что некоторое время казался чем-то вроде приправы, которой сдабривался, в основном антиклерикальный, эволюционистский, позитивистский культурный салат итальянских средних классов. Речь в данном случае шла не только о мятежном движении молодых; среди тех, кто примыкал к итальянскому марксистскому социализму, мы найдем зрелых и популярных людей: Антонио Лабриола родился в 1843 году, Ломброзо – в 1836 году, писатель Де Амичис – в 1846, а типичное поколение руководителей Интернационала родилось между 50-ми и 60-ми годами прошлого века. Какая бы оценка ни была дана типу марксизма или марксиствующего социализма, преобладавшего среди итальянских интеллигентов, нет никакого сомнения в их глубоком интересе к марксизму. Даже самые ярые полемисты-антимарксисты (некоторые, как, например, Кроче, были экс-марксистами ) с ним считались: сам Парето издал книгу подобранных Лафаргом отрывков из «Капитала» (Париж, 1894).

На законном основании мы можем говорить об итальянских интеллигентах как о едином целом, несмотря на ярко выраженное местничество и противоречия между Севером и Югом: сообщество интеллигентов было национальным, даже если и весьма восприимчивым к иностранным культурным влияниям, особенно французскому и немецкому. Менее верным было бы рассматривать в национальных рамках отношения, сложившиеся между социализмом интеллигентов и рабочим движением, именно из-за влияния на него региональных различий. В некоторых своих аспектах взаимодействие интеллигенции и рабочего и социалистического движений на промышленном Севере (в Милане и Турине) сравнимо с тем, что существовало, положим, в Бельгии или в Австрии, в то время как в Неаполе или на Сицилии положение было совсем другим. Особенность итальянского казуса заключается в том, что он не соответствовал ни западной марксистской социал-демократической модели, ни модели восточноевропейской. Итальянская интеллигенция не была ни диссидентской, ни революционной. На это указывает не столько быстрый отлив волны энтузиазма по отношению к марксизму, кульминационным пунктом которого было начало 90-х годов, сколько смещение интеллигентов-социалистов в сторону реформистского и ревизионистского крыла социалистической партии после 1901 года, а также то, что марксистское, левое оппозиционное течение не получило своего развития, как это произошло в Германии и Австрии.