Маркус Вольф

В мае Карличек уже ни о чем не спрашивал Габриэле. Его больше не интересовали ни секретная информация, ни служебные документы западногерманской разведки. Он остался без работы. ГДР гибла, и 85 тысяч сотрудников Министерства государственной безопасности ощутили это первыми. Целыми днями Габриэле и Карличек гуляли по романтическому австрийскому городу среди цветущих деревьев, не подозревая о том, что в следующий раз они увидятся в тюрьме.

Многие сослуживцы Карличка уже пошли на поклон к своим недавним врагам в Западной Германии, наперебой предлагая свои услуги. В конце августа 1990 года в штаб-квартире западногерманской разведки появился бывший капитан госбезопасности Карл Кристоф Рейсснер. Он работал в информационно-аналитическом отделе Главного разведывательного управления МГБ и имел дело, в том числе, с информацией, поступавшей от агента Гизела.

Капитан Рейсснер был сыном секретаря окружкома партии из Лейпцига. После окончания разведывательной школы его определили в оперативный отдел. Ему предстояла работа в Лондоне под посольским прикрытием. Для начала его послали на стажировку в Англию, но кончилась она для него плохо. Он растратил деньги, которые получил в резидентуре для вербовки потенциального агента.

Резидент тут же вернул его в Берлин. В таких случаях генерал Вольф немедленно расставался с сотрудниками. Но в данном случае сработали отцовские партийные связи. Вольфу пришлось оставить Рейсснера в центральном аппарате. Из оперативного отдела его перевели в информационно-аналитический, где служили ветераны и провалившиеся агенты. Надежда поехать на работу за границу испарилась. Рейсснер пробыл в Англии всего два месяца, но вспоминал о ней годами. Теперь ему представилась возможность отомстить Вольфу.

В отличие от других перебежчиков, набивавших себе цену, капитан действительно располагал информацией, которая произвела впечатление на западных немцев. Он рассказал о таинственном любимом агенте Вольфа — женщине, которая многие годы поставляла самую важную информацию из Федеральной разведывательной службы. Назвал ее псевдоним — Гизела. Настоящее имя он не знал, но дал достаточно точное описание: ей около сорока лет, она не замужем, защитила диссертацию и усыновила ребенка-инвалида.

Под это описание подходила только Габриэле Гаст.

В это время Габриэле находилась в отпуске в Швейцарии. Она ничего не знала о появлении в Пуллахе бывшего капитана госбезопасности Карла Кристофа Рейсснера. Если бы она была на месте, то, может быть, успела бы спастись…

Министра внутренних дел ФРГ его подчиненные из контрразведки старались не ставить в известность о своих оперативных делах, чтобы избавить от необходимости врать бундестагу и прессе. Министру такая игра нравилась. Обычно он говорил начальнику контрразведки:

— Лучше бы вы меня ни во что не посвящали.

Но в данном случае без министра никак нельзя было обойтись. Выслушав начальника контрразведки, министр позвонил канцлеру. Когда Габриэле вернулась из отпуска, за ней установили наблюдение. Контрразведка перехватывала ее почту, прослушивала телефон. В последнюю субботу сентября ей внезапно позвонил домой Карличек. Не называя себя, предложил встретиться. На следующий день Габриэле села в машину и поехала в сторону Австрии. Это ускорило арест.

Контрразведка была обеспокоена: Габриэле нельзя выпустить за границу. Если она окажется в Австрии, ее не удастся даже допросить, потому что Вена не выдает никого, кто обвиняется в политических преступлениях, в том числе и в шпионаже.

Габриэле решили брать на границе. Служащий пограничной полиции, проверявший документы, попросил ее предъявить водительские права и паспорт на машину. Она не глядя протянула ему документы. Он просмотрел их и опять нагнулся к окошку:

— Будьте любезны пройти за мной.

Габриэле вышла из машины. Они ничего не подозревала.

«Вероятно, я превысила скорость на автобане», — подумала она.

В домике пограничной полиции ее ожидали мужчина и женщина.

— Вам предъявляется ордер на арест, фрау Гаст.

Ее арестовали за три дня до воссоединения Германии.

Следствие по делу Габриэле Гаст вело Баварское земельное ведомство уголовной полиции. Психологически самым тяжелым для нее был обыск в ее доме. Больной ребенок с ужасом наблюдал за тем, как полицейские обследовали каждый ящик, каждую книгу, папку и сумку, каждый тюбик зубной пасты и даже баллончик с дезодорантом. Они поминутно спрашивали женщину:

— Где вы храните шифровальные блокноты и фотоаппарат?

Полиция конфисковала ее радиоприемник.

В это же самое время проводился тщательный обыск ее рабочего кабинета в Пуллахе. Габриэле отправили в следственную тюрьму в пригороде Мюнхена. Она сидела в камере № 326 площадью восемь квадратных метров.