Маркус Вольф

Семнадцатого марта помощник Президента СССР по международным делам Анатолий Черняев записал в дневнике: «Тем временем „мы“ выкрали Хонеккера. Ничего не понимаю. Я — помощник президента — об этой операции узнал по радио. Хотя она начиналась еще в декабре (первая записка Язова и Крючкова, которую Михаил Сергеевич тогда игнорировал). Умыкнули гражданина чужой страны, да еще находящегося под следствием? Как же выглядит суверенитет уже объединенной Германии? Не знаю, как Михаил Сергеевич будет отбрехиваться».

Тринадцатого апреля посол СССР в ФРГ Владимир Петрович Терехов сообщил правительству в Бонне, что чета Хонеккер вывезена на лечение в Москву, поскольку бывший генсек нуждается в срочной врачебной помощи. Уверенность советских дипломатов в превосходстве отечественной медицины власти ФРГ не разделяли. Даже очень осторожный в оценках министр иностранных дел Ханс Дитрих Геншер потребовал немедленно вернуть гражданина Германии на родину. Германское законодательство, как и советское, запрещает человеку, находящемуся под следствием, покидать страну.

Если прежде судьба Хонеккера была предметом тихой дипломатии, поскольку германское правительство первоочередной задачей считало разумное устройство отношений с Советским Союзом, то его похищение спровоцировало первый после объединения ГДР и ФРГ конфликт между Москвой и Бонном.

Зачем было ставить под удар отношения с крупнейшей континентальной державой? Спасали невинного человека, жертву карательной судебной машины? Выводили из-под удара ушедшего в отставку политика, с которым сводили счеты?

Эриху Хонеккеру прокуратура предъявила серьезное обвинение.

С первого дня создания ГДР многие немцы бежали на Запад, бросая дома и могилы предков. Западную границу закрыли и Берлинскую стену возвели вовсе не для защиты от внешнего врага, а для того, чтобы не все убежали. Именно Хонеккер подписал приказ, на основании которого пограничная полиция без предупреждения стреляла в тех, кто пытался покинуть «первое на немецкой земле государство рабочих и крестьян».

Обнародованный текст приказа произвел тягостное впечатление: «Следует без промедления применять огнестрельное оружие. Даже в тех случаях, когда в попытке нарушить государственную границу участвуют женщины и дети, а предатели часто пользуются этим приемом».

В 1966 году восточногерманские пограничники возле Рейхстага застрелили двух подростков — одному было 13 лет, другому десять. Они хотели перебраться в Западный Берлин.

Хонеккер к тому же распорядился установить вдоль границы с ФРГ и вдоль Берлинской стены мины и автоматические скорострельные пулеметы — не против вероятных лазутчиков с той стороны, а против собственных граждан, пытавшихся бежать из ГДР. Приказ стрелять был отменен только в августе 1989 года.

В Москве Эриха Хонеккера поместили в Центральный военный клинический госпиталь имени П. В. Мандрыки. Потом они с Маргот обосновались на предоставленной в их распоряжение государственной даче в Горках. Тогдашний начальник советской внешней разведки генерал-лейтенант Шебаршин объяснил журналистам, что не его служба привезла Хонеккера в Москву:

— Нас не спросили. Но когда потом выяснилось, что ни одно ведомство не намерено заботиться о Хонеккере, пришлось нам этим заняться. Когда возникает неприятная задача, ее сваливают на разведку. Один из наших сотрудников, который хорошо говорит по-немецки, справляется у Хонеккера о его здоровье и приносит немецкие газеты.

В августе 1991 года Хонеккеры отдыхали в Батуми. Узнав о путче, срочно вернулись в Москву. Но ГКЧП проиграл. Симпатизировавшие Хонеккеру чиновники утратили свои должности. Ни союзная власть, ни российская не были рады бывшему руководителю исчезнувшей с политической карты мира Германской Демократической Республики. Отношение к нему изменилось. Эрих Хонеккер оказался под домашним арестом. А 10 декабря 1991 года министр юстиции РСФСР Николай Васильевич Федоров предупредил Хонеккера, что он должен немедленно покинуть территорию России. Но ехать ему было некуда. Спасение пришло с неожиданной стороны.

Эрих Хонеккер когда-то женился на Эдит Бауман, которая тоже работала в Союзе свободной немецкой молодежи; она родила от него дочь. В январе 1955 года Хонеккер, тогда уже секретарь ЦК партии по делам молодежи, тайно развелся с Эдит. Она была членом ЦК, но вскоре ее перевели на более скромное место.

Хонеккер женился на Маргот Файст, которая была на 15 лет моложе его. Маргот Файст-Хонеккер стала министром народного просвещения (а ее брат Манфред — заведующим отделом ЦК СЕПГ). Хонеккер и Маргот жили вместе еще до его развода, и их дочь Соня родилась вне брака, поэтому в официальных биографиях генсека дату заключения брака писали другую — на два года раньше.