Маркус Вольф

Профсоюз выделил лучшему снайперу берлинской полиции Куррасу 60 тысяч марок, чтобы он мог нанять адвоката для защиты от обвинений в непреднамеренном убийстве. Куррас утверждал, что его сбили с ног и били человек десять или одиннадцать. А двое набросились на него с ножами… Он сделал предупредительный выстрел. И только в схватке случайно попал в Онезорга.

Ни один из свидетелей не смог хотя бы частично подтвердить его показания. Но суд оправдал Курраса. Через четыре года его вновь приняли на службу в полицию. Если бы тогда Курраса не выгораживали из корпоративной солидарности, не произошло бы такой радикализации молодежи.

Одна из террористических групп так и назвала себя — «Движение Второго июня». Боевик группы Тилль Майер сказал тогда:

— Западноберлинский полицейский стрелял во всех нас.

Впоследствии Тилль Майер сам стал секретным сотрудником Министерства госбезопасности ГДР. Безумная ситуация: и террорист, и полицейский — оба агенты МГБ!

Для студентов оправдание Курраса судом стало подтверждением того, что общество устроено неправильно — преступника-шаха встречают с почетом, полицейского-убийцу отпускают.

Интересно, что поступок Курраса огорчил Министерство госбезопасности ГДР. 8 июня он получил шифрованную радиограмму: «Уничтожьте немедленно все материалы. На время прекратите работу. Восстановим контакт после окончания расследования. Мы крайне сожалеем об инциденте». Куррас ответил: «Понял. Всё уничтожил. Встретимся в кафе. Нужны деньги на адвоката».

Но только через девять лет, 24 марта 1976 года, Куррас встретился со своим куратором — Вернером Айзенбеком. Теперь Куррас служил в транспортном отделе западноберлинской полиции. Он хотел возобновить работу на МГБ ГДР. Похвастался перед Айзенбеком, что «неприятный инцидент» забыт, его уже повысили и скоро сделают старшим инспектором. Но для Министерства госбезопасности он утратил всякую ценность, и работу с ним прекратили. Компартия ГДР, которой он восхищался, дистанцировалась от своего трудолюбивого информатора. Центральный орган Социалистической единой партии Германии газета «Нойес Дойчланд» возмущалась его оправданием: «Убийца довольно ухмыляется».

В западноберлинской полиции пошли разговоры о пьянстве Курраса. Летом 1971 года его обнаружили в парке на скамейке пьяным, а в портфеле — нож и табельный пистолет, хотя ему запретили ношение оружия. Его отстранили от службы. Потом вновь восстановили. Когда он вышел в отставку в 1987 году в ранге старшего инспектора, полицейское управление вздохнуло с облегчением.

Куррас никогда не сожалел о том, что убил студента. В декабре 2007 года он казал журналисту:

— Ошибка? Да мне надо было не один раз выстрелить, а несколько…

Карл Хайнц Куррас часами слушал радио и пил. Гуляя, громогласно извергал проклятия, в основном в адрес иностранцев. До недавнего времени двое мужчин, бывшие коллеги, в сером «мерседесе» забирали его по воскресеньям и куда-то увозили. Но какие коллеги? Бывшие сотрудники западноберлинской полиции или Министерства госбезопасности ГДР? Когда к нему пришел журналист из газеты «Тагесшпигель», то увидел плешивого старика. Куррас злобно сказал, что убил Онезорга ради удовольствия.

А некоторые террористы, которые взялись за оружие из-за убийства Онезорга, потом, спасаясь от наказания, бежали в социалистическую ГДР!

В 1983 году молодая женщина по имени Ева обосновалась в небольшом городке-спутнике Дрездена. Ее устроили на работу в типографию «Дружба народов».

У Евы была крохотная зарплата, но она разъезжала на советской «Ладе» и сразу же получила однокомнатную квартиру. Удивленным соседкам Ева объяснила, что она почти что политэмигрантка — ей пришлось из-за симпатий к социализму покинуть ФРГ, где она родилась, и искать убежища в социалистической ГДР. Но кое-какие деньги на обзаведение она привезла из Западной Германии.

Осенью 1983 года Ева дала объявление в местной газете: «Ищу подругу для пеших прогулок с целью совместного проведения времени». На объявление, правильно истолковав его смысл, откликнулась ее ровесница Рената, злоупотреблявшая алкоголем и столь же равнодушная к мужчинам.

Позднее Рената расскажет:

— Мы любили друг друга в течение четырех лет, виделись почти каждый день, спали вместе.

Во имя любви Рената даже сумела ограничить себя в выпивке. Отпуск и выходные дни они проводили в экскурсиях, которые организовывала женская туристическая группа дрезденского комбината «Роботрон». Ева всех фотографировала, пленки они проявляли вместе с Ренатой в ее ванной комнате.

В подвале на железнодорожной станции в Дрездене находился тир «Общества содействия развитию спорта и техники». Рената занималась здесь стрельбой и однажды привела с собой Еву. Та стала постоянной посетительницей, получила членский билет спортивного общества, в который регулярно вклеивала марки об уплате членских взносов. Она стреляла из советской малокалиберной винтовки, но ее успехи были невелики.