Марланский квест

Скромный лагерь Урук-Хана представлял из себя порядка сорока палаток, вмещающих в себя по меньшей мере под сотню бойцов. Особняком стоял табун низкорослых мохнатых лошадок, смешно стригущих ушами, за которыми приглядывала пара степняков и с десяток здоровенных лобастых псов. Каждый из этих зверюг был размером с теленка и казался неповоротливым и тупым, но стоило одному из пастухов отдать команду или просто свиснуть, как вся собачья свора молнией срывалась с места и выделывая кульбиты, умело и ловко управляло табуном.

Если в серых матерчатых палатках-шатрах в основном жили степняки рангом пониже, то белый круг из шелка был чем-то вроде передвижной столицы степей и тут располагалось местное начальство, со своими приближенными, адъютантами, обслуживающим персоналом и любовницами.

На подходе к этому рубежу компанию остановили бдительные стражи, но сопровождавший их воин что-то гортанно пробурчал и войны расступились.

- Нам туда. – Решительно произнес Серый, махнув рукой в гущу колеблющегося на ветру шелка и не дожидаясь остальных, заспешил к нужной палатке.

Воду в лохани с бадьей не меняли, так что превозмогая брезгливость вся компания вынуждена была отмывать свои грязные, пропахшие потом тела в единственном доступном месте. Питьевая вода была тут на вес золота, ее запасы ценились пуще золота или лошадей, так что присутствие в палатке помывочной говорило о высоком статусе гостей.

Тут же имелось пять коек, убранных под тонкий тюль, подвешенный к потолку шатра, широкий складной сто, пока пустой и четыре комплекта новой одежды. Нашлась тут и моя трость. Я уж было похоронил ее в пыли и грязи, однако обнаружилась она к моей радости, прислоненной к спинке одной из походных кроватей. Одежда, выданная на замену нашей было простой, но удобной. Наш хозяин даже угадал с размерами, так что широкая полотняная куртка, цвета мышиной шкурки, шаровары с плотными войлочными вкладками на внутренней стороне бедра и туфли из мягкого материла, мною с ходу неопознанного, пришлись в пору. Довершал гардероб широкий кушак и странного вида войлочная же шапочка с полями.

Пока мы переодевались после помывки, в шатер заскочил слуга и быстро собрав грязные вещи, и обмолвившись парой слов с Серым, пустился наутек.

- Господин Серый, - Суздальский огладил полы своей одежды и с сомнением покачал головой. – Вы нам должны много объяснить.

- И с превеликим удовольствием, полковник. – Кивнул поверенный Подольских. – Но чуть позже. В любом случае, могу заверить что произошла досадная ошибка и господин Урук-Хан проносить свои искренние извинения и хочет пообщаться с вами лично.

В шатер вновь проникла чумазая физиономия слуги и он что-то зачастил на своем тарабарском, обращаясь к Серому, а тот в свою очередь обратился к собравшимся.

- Радушный хозяин ждет нас всех в своей палатке через тридцать минут. Великий и непобедимый хозяин степей и повелитель человеческих душ приглашают нас отобедать и побеседовать.

Последнее было произнесено с неуловимой ноткой пренебрежения, однако вряд ли кто-то кроме меня ее уловил.

Палатка великого Хана располагалась в трех метрах от нашей, так что путь нам предстоял недолгий. Преодолев крошечную площадку, под завязку, заполненную охраной, слугами и прочими прихлебателями, мы с трудом протиснулись по узкому коридору и наконец оказались внутри жилища Урук-Хана.

Внутри были все тот-же аскетизм и простота линий, однако широкий походный стол был завален всевозможными яствами. Жареное и тушеное мясо, огромный поднос с рисом и черносливом, бараньи головы, уставившиеся в потолок вареными глазами, горы фруктов и просто фантастическое разнообразие всевозможной снеди, а также с десяток кувшинов с вином.

От такого изобилия я немного оторопел и мысленно прикинув в уме вес пищи на порцию человека решил, что даже если мы все немедленно примемся за еду, то прикончим запасы не раньше следующей среды.

- Проходите господа, садитесь. – Радушный Урук-Хан, на время «убрав клыки», вальяжно возлежал на мягких подушках. Одет он бык так же неброско и по-походному, однако его костюм выгодно отличался от нашего парадного облачения. В наших костюмах можно было отдыхать, веселиться, играть в подвижные игры, но не более. Костюм Урук-Хана предполагал активные действия, от пеших прогулок по пересеченной местности, до конной атаки. – Присаживайтесь, не стесняйтесь господа. Вот вы, советник, можете сесть напротив меня, так как я считаю вас равным себе по статусу. Вы барон садитесь по левую руку от меня, так как ваша боевая слава, словно оружие в руке, крепка и смертельна. Вы Серый садитесь позади милейшего Баруса. Пусть роль ваша по сей момент не главная.

Все расселись и только я с полковником остались в недоумении. Я отчетливо понимал, что Урук-Хан ведет какую-то игру и все это театрализованное представление, не более чем тщательно выверенный ход, надрез сделанный умелой рукой хирурга. Оставалось понять, что же вспарывает этот эфирный скальпель.