Марланский квест

- Понимаю, о чем ты говоришь. – Все еще улыбаясь, произнес Амир, хоть во взгляде его веселости и позитива поубавилось. – Наймит он кто? Волк. Сколько его не корми, но в лес смотреть будет, а если хозяин новый объявиться и больше каши в миску бросит, то тот и главный.

Выдвигались споро, собрав нехитрые пожитки и потушив костер, чтобы не запалить лес. Дорога ровная, гладкая, идеальная, уверенно струилась под ногами и периодически на ней даже попадались местные, спешащие по своим делам пешком, верхом на лошадях, либо правя повозкой. Никому не было дела до двух одиноких путников, что неприятно поразило Амира и Суздальского.

- Вот тебе и гордый, опасливый народ. – Полковник уверенным, широким шагом двигался вперед, периодически отступая в сторону чтобы пропустить одинокий подвод с сеном или груженную углем телегу. – А тут никому ни до кого нет дела. Да я даже патрулей не вижу.

- А может так и надо? – Амир шел рядом, едва поспевая за своим спешащим в город другом. – Ведь порядок в государстве не есть эквивалент засилья власть предержащих, а умение последними предотвращать правонарушения и наказывать преступников.

- Тебе бы в политики. – Скривился Суздальский. – Не люблю такого. Да и потом, впечатление создаться что тут все вокруг какие-то непуганые идиоты. Вон посмотри, ковыляет парочка с рюкзаками. На поясе у того высокого в меховой шапке кошель с монетами висит.

Барус взглянул в указанную сторону и отметил что позвякивающий при ходьбе мешочек у путника и правда был на самом видном месте, и при резком движении он издавал звук, который бы узнал каждый карманник.

- Вот такой мешочек даже я могу подрезать, не говоря о профессионале. – Продолжал полковник.

- Ты видишь следствие, но не видишь причины. – Усмехнулся советник. Ну срежешь ты кошелек, так и что?

- Скроюсь. – Предложил Суздальский, - или затеряюсь в толпе.

- Ну предположим. – Улыбнулся Амир. – Но скрыться тебе некуда. По законам Предгорье любое воровство карается смертью.

От сказанного советником, цвет лица Суздальского переменился и жизнерадостный румянец сменился смертельной бледностью.

- Что же ты раньше не сказал, когда мы торговцев грабили, что у этих обормотов такие законы.

Казалось бы, не замечая реакции полковник, Амир, не моргнув глазом, продолжил.

- Интересно просто было. Как вы земляне говорите, драйвов. Да и потом, это было как раз то идеальное ограбление, когда преступников никто не опознает. Я же не думал, что нашу выходу воспримут настолько всерьез, что пошлют за нами конную стражу. Кстати, еще один любопытный факт из толстого тома юриспруденции данной местности. Смертью караться так же укрывательство вора, и в петлю попадает не только сообщник, но еще и вся его семья. Пошел бы ты на дело, зная, что при неудачном ходе событий, твоя жена, малолетний ребенок и престарелые родители будут сушиться на солнышке?

- Легкомысленно, очень легкомысленно. Твое попустительство моим мелко-криминальным наклонностям, иначе как халатность, назвать нельзя. – В задумчивости произнес Суздальский, стараясь усвоить полученную информацию. – Однако стимул, для задумавших недоброе, отказаться от своей идеи, неплохой. – Но есть же и заезжие гастролеры, или бандиты без семей. Как тогда быть с ними?

- Петля всегда была хорошим напоминанием о том, что брать чужое нехорошо. – Поделился советник. – Однако ты немного не учитываешь общее состояние дел. Ты не поверишь, но все в предгорье причастны к тому или иному делу и имеют документ это подтверждающий. Бездельник считается никчемным членом общества, и потому из общества изгоняется, и на это тоже есть много причин. Налоги с того, у кого живет бездельник больше. Льготы для того, кто держит на иждивении взрослого человека, меньше. Исключений не делается даже для инвалидов и немощных стариков. Они и до старости то не доживают. По моим сведениям, их приносят в жертву, скидывая в «Колодец забвения», но что это такое и как оно выглядит, я не знаю.

- Эдакая варварская евгеника. – Оскалился Суздальский. - Но, наверное, разумно. Однако я не буду скрываться, я просто сбегу.

- Некуда. – Усмехнулся Амир. – В горах ты погибнешь или будешь арестован на перевале, либо в ущельях, которые контролируются войсками. В степи тебя почти наверняка освежуют молодчики Урук-Хана и иже с ними. Стоит ли пригоршня монет смерти от болевого шока, петли либо переохлаждения и получения травм с жизнью не совместимых?

- Все равно, я не верю, что в обществе, даже таком, и нет преступности. – Упрямо замотал головой полковник. – Ну есть же возможность, значит есть и корысть.

- Мелкие преступления совершаться и тут, - улыбнулся Амир, - с этим ничего не поделать, однако уровень нарушений по сравнению с тем же королевство, ничтожно мал и это неоспоримый факт. Тут в ходу преступления идеальные, ненаказуемые, интеллектуального плана.

- Горцы и интеллект. Мда. – Полковник на секунду усмехнулся. – Это ты дружище загнул.

- Толерантность в ЭсБэЗэ не в ходу?

- В голове моей она запрещена, но не будем об этом. Что мы сбираемся делать в городе?

Амир на секунду замолчал, прикидывая что-то в уме.