Мармелад, Апельсины и Йолки. Сказочка. Часть первая

— Понятно, — усмехнулся Пес — Поезда, машины… что-то вроде этого. Но поезда здесь не ходят, а машины едут не пойми куда. Так ведь?

— Так. — подтвердил ёж.

— Да и как мы незаметно сядем в машину? Придется топать пешком. И выходить уже сегодня. Идти-то далеко..

— Не смеши меня, Лохматый! — улыбнулся Мартин, — Ты меня, как всегда, не дослушал. У людей есть такие подземные Норы гигантской длины, по которым носится нечто вроде поездов. За полдня можно попасть в любую из галактик. Но это опасно. И добраться до Нор тоже трудно. Зато от ближайшей к нам Норы до Центральной галактики можно добраться за полчаса. А до самой Норы отсюда дня два ходу.

— Того стоит! — живо отозвался Крендель.

— Ещё бы. Теперь такой момент. Главная проблема — спуск в Нору. Там гигантская движущаяся лестница, которая кончается острой гребенкой, и если удастся перескочить тебе эту гребенку — считай, повезло. Если нет — тебе отрежет лапу или хвост. Тогда всё пропало, и ты пропал. И еще. Нужный нам выход из Норы так и называется — Московский вокзал. Названия выходов объявляет человеческий голос.

Пес задумчиво помахивал хвостом.

— Слушай, Мартин. Да ведь это, наверное, очень опасно. Там есть дворники?

— А ты как думал. И там их целая армия. И ходят они там не только рано утром, а целый день. Лучше лишний раз не попадаться. Страшненько. Да только я думаю, сосед — не будет у нас другого билетика на повторный сеанс. Ты посмотри на меня… да и на себя тоже, чего там греха таить.

Крендель растерянно оглядел мочалку, выбившуюся из-под шкуры и свой куцый хвост.

— Была — не была, — махнул он, наконец, лапой, — айда за апельсинчиками!

Ночью ему снилось, что вместо Луны в небе вращается, звеня и сверкая, огромный каменный апельсин. Крендель немного повыл на него, а потом прыгнул, схватил апельсин зубами и сразу ощутил, как густая маслянистая жидкость растекается по телу, впитывается в него, каплет по нижней челюсти и по груди. Невообразимая легкость наполняла пса. Он почувствовал, что снова молод, а впереди что-то новое и светлое. И понесся навстречу мармеладно-апельсиновому ветру, который качал где-то внизу огромные Йолки.

Глава шестая. Тяжелое начало пути

Утро было ясное и холодное. Друзей разбудил грохот мусорной машины, как бы напоминая, что дела не терпят отлагательств.

Первым из радужного полукруглого дома вылез Крендель. Почесываясь и отряхиваясь, он озабоченно смотрел на небо.

— Подъем, сосед! — протявкал он, — Царствие Небесное проспишь!

— Уж оно-то от нас не убежит, не беспокойся, — зевнул ёжик. — А ты, Лохматый, знаешь, что это такое — Царствие Небесное?

— Не-а.

— У людей подслушал?

— Ага.

— Башка мочальная… Ладно. Собираться пора.

Крендель растерянно оглядывал свое жилище. Он аккуратно расправил соломенную подстилку, и, повозившись с минуту, вырыл вокруг колеса неглубокую канавку.

— Мало ли, зальёт.

Они двинулись через песчаные дюны детского садика, через сырые асфальтовые пропасти, возле которых уже ворочались рычащие экскаваторы, мимо бетонных скал и дышащих бензиновым теплом автомобилей.

Наконец перед ними раскинулась огромная холмистая равнина со свинцовым водоёмом.

— Ну вот, — сказал Мартин, — Плато Ивана Фомина. Здесь можно передохнуть, надо нам только забраться наверх.

Ёжик и пёс пробирались к вершине холма, поминутно запутываясь в желтеющей траве, которая скрывала Кренделя по грудь, а Мартина почти с головой. Где-то через час, окончательно выбившись из сил, они преодолели половину пути. Еще через полтора, когда солнце поднялось в зенит, друзья стояли у своей цели, и, тяжело дыша, осматривали округу.

— Да-а… — восхитился Крендель, — Красотища!!!

— Ага! — восхитился и ёжик — А самая-то красотища вон где, — и он указал далеко вперед, — Видишь, квадратная скала, а на ней синий зигзаг?

— Вижу.

– “Метро “Просвет” называют его Люди. Представляешь, сколько туда переться?

— Дня два, наверно.

— Если еще не больше. Тем более, что дороги, такие, как там, придется переходить только ночью. А днем будем спать.

— И можно позагорать. — Крендель с наслаждением брякнулся на землю и растянулся пузом вверх. Мартин последовал его примеру.

Остывающее сентябрьское солнце понемногу выпаривало из них сырость, делало их сухими и легкими. Так продолжалось часа три, а потом вдруг потянуло морозцем.

Ёжик резво поднялся, принюхался и толкнул в бок Лохматого. Тот приподнял голову.

— Пора. — сказал Мартин, и, не дав псу опомниться, быстро засеменил по склону холма.

Сонный пёс двинулся за ним, проклиная ежиную взбалмошность и торопливость. С трудом продирая глаза после солнечных снов, боковым зрением увидел он белесое пятно, двигавшееся им наперерез. Крендель помотал головой, встряхнулся, и снова увидел это пятно, теперь уже выросшее до размеров огромного бультерьера. Да, это была самая настоящая бойцовая собака. Она неслась к друзьям огромными прыжками.